Портной (СИ)

- У меня дома. Тайник в ножке кухонного стола. Вы открываете ящик Пандоры. Желаю удачи. Человечеству теперь она очень понадобится! - допрос закончился демоническим хохотом сумасшедшего.

3

"Кицум! Слышите?"

Мир родился в яркой вспышке одновременно с этим раздражающим голосом. И мир хорошо понимал, что ему говорят. А вот моргать пока нечем. Вокруг только свет. Он сам и есть свет. Но тогда чей этот голос?

"Кицум!"

Из прозрачных глубин небытия всплыло тяжелое наследие памяти. И оно жутко смердело. Необъятное и чистое пространство осознанности сузилось до клетки одной жалкой личности. А такое понижение в ранге никому не понравится.

- Да чтоб вас! - разочарованно чертыхнулся Кицум, как только разлепил глаза. В них светила ручкой-фонариком какая-то юная особь. Женская, судя по яркой раскраске.

- Уже разговариваете? - удивилась она.

- Вот ужас-то, да? - язвительно пробормотал Кицум, отметив, что язык едва ворочается. - Что-то пошло не так? Забыли попрощаться?

- Нет, всё прошло сравнительно хорошо, - девушка, наконец, сообразила выключить свой фонарик. Длинные пальцы быстро забегали по планшету.

- Что прошло? Стазис? - недоуменно спросил Кицум. Он отчетливо помнил, что его "проводили" инъекцией всего несколько секунд назад. Вот только врач был другой.

- Угу, - приветливо кивнули ему. - Вы отбыли в контролируемой коме пятнадцать лет и три месяца.

Пятнадцать лет!

В это было трудно поверить. Кицум представлял стазис, как бездонную тьму, где можно свободно парить, наслаждаясь покоем безмыслия. Но перерыва в осознанности попросту не было. А вернее, он его не заметил. Закрыв глаза после укола, он сразу же открыл их от яркого света.

У него украли даже срок заключения!

- Так я теперь свободен? - небрежно бросил он, затаив дыхание.

Следователь выполнил свое обещание, и всё же на душе было тревожно. Кислое женское лицо намекало на неприятности, и Кицум интуитивно ожидал какой-то невероятной подставы. Хорошо бы про него вообще все забыли. Хотя, вряд ли... Он, словно эдемский змий, подарил людям яблоко знания. И сидевшие внутри черви наверняка стали сюрпризом.

- Да, теперь вы свободны. Видите ли... - замялась девушка, опуская глаза. - Родственники господина Печенкина заявили права на ваше тело.

- И? - настороженно продолжил Кицум. - Вы продали им меня в рабство? Приговор уже был. Я знаю свои права и понес наказание. Нельзя повторно осудить за одно и то же преступление.

- Это дело рассматривалось уже не в уголовном, а в мирском суде в рамках компенсации за потерю кормильца и нанесенный моральный ущерб, - вклинился в разговор сочный мужской голос. Его обладатель появился в поле зрения секундой позже.

Кицум с трудом повернул к нему голову.

Дешевый серый костюм, невыразительные черты лица, хитрые маслянистые глазки. Подленькая и мелочная порода. Видимо, новый юрист.

- Александр Киперман, - представился он, поклонившись. - Мои услуги оплатил Центр Социальной Защиты. Только одно посещение.

- Социальной? - возмутился Кицум. - У меня контракт с...

- Забудьте. Вы признаны банкротом. У вас больше нет денег, - нагло перебил его тот. - Скажите спасибо, что я трачу на вас свое время. Оно не так дешево стоит.

- А куда делись все мои сбережения? Акции, кинотеатр? - пролепетал бывший директор, покрываясь испариной. Вытереть со лба ее он не мог. Похоже, тело еще спало.

- Билеты на шоу были раскуплены на годы вперед. Работать без вас оно не могло, а в каждом контракте прописана неустойка. Всё, что у вас было, ушло с молотка. Кинотеатр в центре города тоже пришлось продать. Земельный налог между небоскребами неприятен, но обязателен, - в тоне юриста отчетливо прозвучали нотки злорадства.

Вот, сукин сын!

Кицум стиснул зубы. Нельзя доставлять этому жулику удовольствия. Должно быть, тот несколько лет ждал момента, когда произнесет эту речь. Надо держаться и взять себя в руки. Хорошо, если бы они еще и работали...

- Черт с ними, с деньгами, - нарочито безразлично произнес он. - Что с иском родственников этого...

- Печёнкина, - любезно подсказал Александр. - Вы проиграли дело. Разбудить вас запрещал закон, денег уже не было, а бесплатным юристам трудно поддерживать мотивацию для эффективной работы.

- Вы шутите? - вздрогнул Кицум. - Крепостных упразднили еще в девятнадцатом веке. Никто не может отнять то, без чего нельзя обойтись.

- Но сейчас середина двадцать первого века. В суде решили, что вы способны обойтись и без тела. По крайней мере, без большей его части. Теоретически их легко заменить имплантатами. Кажется, в деле упоминалось, что вы ненавидите киборгов? Судьей был один из них. И у него очень своеобразное чувство юмора, - довольно усмехнулся юрист, видя, как глаза клиента наливаются яростью.

- Ублюдки! На имплантаты теперь нет даже денег! - зарычал Кицум.

- А это уже ваша проблема. Здесь режимное учреждение, а не благотворительный хоспис. Завтра вас выпишут.