Портрет

— Вы не могли бы меня отвести к Джеймсу Олдриджу? Он мой друг, — наивно поинтересовалась я, — гостит где-то у вас.

— Нет, — коротко отрезал он, — хозяин велел проводить вас в спальню, других распоряжений не поступало.

Я и не сомневалась, что «не поступало», но попробовать стоило. Пожав плечами, я легко взлетела по лестнице и направилась к первой двери справа. Толкнула и очутилась в громадной комнате, из которой вело несколько других дверей. Остановилась в проеме и вопросительно приподняла бровь.

— Располагайтесь, мадмуазель Симпсон, — нейтрально произнес громила, — я буду дежурить у двери. Если что-нибудь понадобится, зовите.

Надежда на то, что меня оставят одну, не оправдалась. Закрыв дверь, стянув, наконец, неудобные туфли, я принялась рассматривать новообретенное жилье. Обошла элегантную гостиную, сунула нос в спальню, побывала в ванной комнате, выглянула в окно. По двору ходили охранники, везде были натыканы камеры. Окно было без ручек, створки не открывались. Я опустила портьеру и задумчиво отошла вглубь комнаты. Мартин! Нужно позвонить!

— Где ты?! — заорала она в трубку, и я поняла, что подруга не ложилась, так же, как и я. — Что происходит?! Альберто слезно умолял не звонить в полицию, и я послушалась. Теперь уже жалею.

— У меня все хорошо, — я умудрилась вставить слово в бесконечный поток воплей, — я у друзей, завтра приеду на работу и расскажу.

— Приедешь? — словно не веря, переспросила Мартин. — Тогда ладно, потерплю до утра.

Я положила трубку и села на диван. Спать не хотелось. Столько я всего узнала за этот вечер нового. Голова пухла от информации. Моя картина волшебная! Она может оживлять! Я на миг представила, чтобы я хотела получить и растерялась. Ничего не приходило в голову. Никаких материальных ценностей. Любовь Джорджа? Но как нарисовать любовь? Страсть, нежность? Никак. Была бы моя воля, пусть бы и дальше холст лежал в сейфе от греха подальше. Но, увы. Завтра он будет в руках этого маньяка. Хотя мне даже будет интересно увидеть со стороны, как картина работает.

Я старалась не думать, что меня ждет впереди, сколько народу Моро погубит для того, чтобы напитать ее энергией. Моей главной целью было спасти Джорджа. Нужно ставить перед собой достижимые цели. А в моей власти только это.

* * *

Джордж не знал, сколько он просидел в подвале. Здесь не было ни окна, чтобы наблюдать за солнцем, ни часов. А яркая надоедливая лампочка в углу потолка не выключалась никогда. Два раза (в день?) ему приносили еду, питье. Ничего особенного. Ветчина, каша, бифштексы. В комнате из мебели была только кровать, а из развлечений — голые бетонные стены — полотна для его мысленных картин. Джорджу не было скучно. Воображение работало на всю катушку. Он часами лежал на кушетке, уставившись в пустоту, и мечтал.

Значит, она ожила. Вышла из рамки и тут же сбежала. А он в это время пил с гостями, принимал поздравления, планировал жизнь с Изабеллой Касс. Дурак. Он же чувствовал, что картина живая. Что она излучает свет, тепло, очарование. Он чувствовал, Лаура отвечает ему, но посчитал это пустой фантазией, которую нарисовало писательское воображение.

Джордж закрыл глаза и представил ее. Сейчас, после того, как он узнал правду, ассоциации изменились. Теперь в голове возникала не картина с нарисованной босоногой девушкой в ночной рубашке, а прекрасная мадмуазель Симпсон, топ-модель в дизайнерском платье, увешанная драгоценностями. Такую, какую он видел на многочисленных рекламных проспектах и в интернете.

Какая же она красивая. Ему даже стало немного больно. Сейчас, когда она завоевала мир, когда она на вершине славы, посмотрит ли она на него? Обратит внимание на простого ничем не примечательного журналиста и не слишком удачливого писателя? Джордж вдруг подумал, что ради нее он бы мог свернуть горы. Писать дни и ночи напролет и даже сделать то, что отказался делать по просьбе бывшей жены — взять на себя обязанности по управлению отелями, войти в совет директоров. Стать наследником империи Олдриджей. Если бы она попросила — мог бы. Но ей не за чем наследник гостиничной империи, и она не попросит.

Да и вряд ли ему представится эта возможность. Он почему-то был твердо уверен, что не выйдет из подвала, а если и выйдет, то сразу на тот свет. И когда в комнату вошел громила без подноса, с мешком под мышкой, Джордж только и успел обреченно подумать: «Вот и конец».

— Повернись, тебя отпускают, — буркнул мужчина.

Еще двое стояли в коридоре за дверью. «Врут или действительно отпускают?» — удивленно подумал Джордж, поворачиваясь спиной. Вряд ли бы бандиты давали бы ему необоснованную надежду, но кто их знает. Может быть, у них такие извращенные развлечения?

Его связали, на голову натянули плотный мешок. Сразу стало темно и жутко. Крепкая рука ухватила за локоть, направляя на выход. Тычок в спину, и вот Джордж чуть не падает, пытаясь нащупать ногой ступени. Пахнуло утренней прохладой. Его вывели на улицу. Хлопнула дверца автомобиля, снова удар в поясницу. Его грубо закидывают на заднее сидение. Машина тронулась.