Портрет

Олег долго рассматривал себя в зеркале под разными ракурсами. Щеки у него действительно стали впалыми, волосы выглядели намного светлее, чем раньше. Олег вспомнил, что читал в одном журнале про седину, которую вызывают стрессовые ситуации. Глицин, может, попить… Олег повернулся боком к зеркалу. Нос у него удлинился и стал загибаться вниз. «Из-за впалых щек кажется, оптический обман», – успокоил себя Олег.

Читателей в зале поубавилось. Ира с грустным видом сортировала читательские билеты.

– Я накричала, извини. День нервный: жду звонка врача. Алиске поможет операция, но в больнице мало мест… И отчет… – Ира помолчала. – Серопегин приходил. Сказал, вышла очередная поправка к четыреста тридцать шестому закону и необходимо убрать из зала художественные книги для взрослых: запереть их в отдельном шкафу и допускать туда только тех читателей, кому исполнилось восемнадцать лет. Завтра придет комиссия с проверкой.

– Не собираюсь заниматься подобным бредом, – прокомментировал Олег и почувствовал боль в горле.

– Ничего не поделаешь, – уныло ответила Ира. – Начнем, пока читателей нет.

В самый разгар книжных перестановок у Иры зазвонил телефон. Она вышла в холл и вернулась оттуда сияющая:

– Олежик, представляешь, звонил хирург из больницы! Если я сегодня подпишу документы, Алиску положат на операцию в субботу. Я убегу на часик, а то не успею до его ухода.

– А книги? – запротестовал Олег. – Я один все буду перетаскивать?!

– Олежик, пожалуйста! Я туда и обратно! – Ира накинула пальто и выскочила из библиотеки.

Вскоре от Иры пришло сообщение: «Прости, здесь длинная очередь! Не успеваю обратно вернуться, закончи сам, ладно? С меня торт!» Олег в гневе затолкал телефон в карман. Он целый час просматривал дурацкие книги в одиночестве, дышал книжной пылью, от которой начался кашель. Олег демонстративно уселся за кафедру, включил телефон и погрузился в интернет.

5.

Олег долго не мог заснуть. Зуд на руках не давал покоя, кашель усилился, горячий чай с медом не помогал. «Отпрошусь у Серопегина к врачу», – сонно думал Олег, трясясь в вагоне метро. Он поднялся на улицу. Сильный ветер сдирал листья с деревьев и расшвыривал их в разные стороны. Олег застегнул молнию до подбородка. Из палатки до него долетал запах жареных пончиков, но сейчас этот запах вызывал только тошноту. Олег съежился и, превозмогая кашель и одышку, пошел к библиотеке. В зале его встретила взволнованная Ира:

– Справился вчера? Прости, я тебя бросила! И спасибо за помощь: я успела подписать документы на операцию! Торт в холодильнике. Грымзы у Серопегина. Уйдут, пойдем чай пить.

Олег не успел ничего ответить: в зале появился директор.

– Ирина, вы сказали, что вместе с Олегом просмотрели каждую книгу! Кто убирал книги из стеллажей с русскими писателями? Олег? Проверяющие нашли тринадцать изданий с маркировкой «для взрослых»! Олег, я жду объяснений! – прогремел Серопегин.

Руки у Олега начали дрожать, одышка усилилась.

– Да что там для взрослых, Тургенев? – развязным тоном начал он, но под взглядом директора осекся и быстро заговорил: – Я проверял, но устал и был один. Ира сказала, уйдет на час, а до закрытия библиотеки не вернулась.

Лицо Серопегина стало пепельным. Ира попыталась оправдаться:

– Сергей Ильич, я подписывала документы у хирурга. Для Алисы эта операция – единственная возможность встать на ноги. Олег сказал, доделает остальное…

–Достаточно! – Серопегин жестом остановил Иру. – Я предупреждал о незапланированных отгулах и о вашем неумении договориться с коллегами о подменах? Ваша очередная оплошность будет стоить библиотеке семидесяти тысяч штрафа! Я лишаю вас годовой премии. Разговор окончен, возвращайтесь к работе.

Серопегин ушел.

– Спасибо тебе, Олежик! – язвительно сказала Ира. – Ты снова подставил меня! Я лечу дочь, ты знал, как важны для меня эти деньги! А, что ты знаешь о детях и о сочувствии, чудовище! – выплюнула Ира и в слезах выбежала из зала.

Олег остался в одиночестве. Со стеллажа скалился портрет. На Олега накатила слабость, и он заковылял к кафедре.

– Да, молодой человек, я предупреждал, но вы меня не послушали, – услышал Олег голос и обернулся: в проходе стоял старик, тот самый, кто несколько дней назад распинался о красоте человеческой души. – Жаль, очень жаль. Книгу, которую вы с меня требовали, я принес …

Не в силах выносить шамкающую речь старика, Олег развернулся и побрел в туалет, непрерывно кашляя. Запер дверь и облокотился на умывальник. Руки нестерпимо чесались. Из зеркала на Олега смотрел седой старик с узким лицом, впалыми щеками и длинным крючковатым носом. Захлебываясь кашлем, Олег замертво рухнул на пол.

Ира вернулась в зал. Разозленная отсутствием напарника, она выскочила в холл и врезалась в полную, ярко накрашенную женщину.

– Надежда Петровна, извините! Здравствуйте!