Портрет

— А мне, — тихо произнес Тито, — подари, Жанни, твой портрет: твой муж может написать другой.

Молодая женщина колебалась, не зная что ответить, но, взглянув на мужа и уловив в его взгляде согласие, прошептала:

— Возьмите, кузен Тито.

Наступила очередь последнего бокала, и распрощавшись со всеми, молодые быстро исчезли в куче пыли, поднятой их экипажем.

Весело настроенная толпа провожала их радостными криками, а старый Циприано бросил о камень недопитый стакан и своим старческим голосом, сколько было силы, крикнул:

— Evvivi nuovi sposi (да здравствуют молодые)! Не скучай, Тито, мы вечером придем к тебе, — сказал он новому хозяину.

Тито остался один в осиротелом домике Жанни. Он молча просидел у стола облокотившись, пока резкий, хотя далекий свист парохода не дал ему знать, что молодые покинули Белладжио; тогда он взобрался на любимую Жанни скалу и проследил, как громадный «Комо», пеня голубые воды своего соименника, величественно прошел мимо. Была ли то игра воображения, но молодому человеку показалось, что с верхней палубы кто-то машет платком. Махнув безнадежно рукою, Ферручио вернулся опять в остерию. Портрет Жан-ни по-прежнему висел на стене над столом. Тито сел против него и пристально уставил свой взгляд на смотревшую на него из рамки портрета, как живую, девушку.

— Зачем, зачем я уехал тогда! — шептал он с отчаянием. Потом он опустился в кантину, принес себе большое фиаско со старым душистым вином и пил, не спуская глаз с портрета любимой девушки.

Из открытой двери в сад несся одуряющий аромат спеющих плодов и отцветающих роз.

1898