Портрет блондинки в голубом (СИ)

- Вы находите вполне закономерным, что две галереи из Конго борются за право покупки у художника Бурхасона портрета Марго?

- Ну… - она вздохнула, - Правда выходит какая-то путаница.

- Вот и я о том же. Попробую связаться с этими галереями.

- Смеетесь. Они же в Конго! И как видно из названий, галерей, они частные, а не государственные. Если бы какая-нибудь из них называлась, к примеру, «Нашионал Галери оф Конго» или «Нашионал Браззавиль Галери». А так «Арт-Премьер» какой-то. Ее и в списках культурных заведений города может не оказаться.

- В этом вы правы, - затосковал Бочкин, - Я хотел у вас совета испросить.

Катерина лишь плечами пожала.

- Тут я вам не помощник. Я, конечно, постараюсь порасспросить у знакомых Бурхасона. Но, мне кажется, это вялая затея. Что-то я не помню, чтобы он трепался на всех углах, в какую галерею собирается отправить ту или иную картину.

- Катя. У меня к вам еще один вопрос. Как раз о знакомых вашего покойного шефа. Вы никого подозрительного у него в доме не встречали?

- Боже мой! – она улыбнулась той милой улыбкой, от которой на щеках у нее заиграли озорные ямочки, а сердце частного детектива принялось выбивать африканские ритмы, - Вы думаете, я столовалась у него? Да у нас с ним были исключительно деловые отношения, о которых я вам уже говорила. Я дома у него была считанное количество раз. И что, позвольте спросить, я могла делать у него в доме? Один раз я приехала к нему с телевизионщиками, пару раз была вместе с фоторепортерами и журналистами, один раз заезжала, потому что необходимо было срочно выбрать фотографию из его архива и отвести в редакцию газеты. И вот, пожалуй, все. Чаи с ним по вечерам я не распивала. Кроме того, Пабло не слишком-то пускал к себе людей в обычные дни. Он работал как бешеный. А когда он работал, он никого рядом видеть не хотел.

***

Тимофей Тарасов как раз закончил селекторное совещание и взял тайм-аут, чтобы как следует подготовиться к важной встрече с поставщиками куриного фарша. Мужики, продающие его заводу этот треклятый фарш, были какими-то тугими. Вечно на что-то обижались и требовали целого спектакля с заверениями в вечной дружбе. А херр Шульц, вернувшийся из трехнедельного отпуска, коий он провел в родном Баварском городке, был полон новыми идеями и требовал именно этого фарша, который считал лучшим по консистенции и еще черт знает каким, одному ему известным показателям. Тимофей в его доводы не вникал, просто старался не спорить с главным технологом. Себе дороже. И вот в этот момент затишья, когда директор предприятия уже надел на чело многодумное выражение, дверь распахнулась и на пороге предстала возмутительница спокойствия Марго. В руках она бережно несла ненавистную Тимофею собачонку, которая сопела и потявкивала.

- Дорогая! – вяло улыбнулся ей Тарасов, - Ты не забыла, что ты единственный сотрудник моего предприятия, которому я готов по тройному тарифу оплачивать прогулы и отпуска за свой счет.

- Кроме всего прочего я еще и акционер данного предприятия! – она, ничуть не смущаясь такому приему, села за стол переговоров, поближе к директорскому креслу и пощелкала в воздухе пальцами, призывая секретаршу обратить на себя внимание, - Тамара, сделай мне кофе, пожалуйста.

- А собачке мяса? – участливо осведомилась та.

По лицу директора пронеслась болезненная судорога.

Марго глянула на своего питомца, потом отрицательно помотала головой.

- Пожалуй, не стоит. Во-первых, мы все знаем, чем заканчиваются твои походы в мясной цех. А, во-вторых, Мао сегодня уже два раза завтракал. Думаю, ему стоит сделать перерыв.

(Отсыл к первой части приключений Марго, которые описаны в романе «Следствие ведет блондинка». В от раз секретаршу послали за мясом для Мао, а она нашла труп неизвестного китайца в холодильном цехе).

- Ты надолго? – вяло поинтересовался Тимофей, когда Тамара метнулась в приемную готовить кофе.

- Это как пойдет, - загадочно проговорила Марго, - послушай, ты ведь в курсе, что я ищу свой портрет, который был похищен из мастерской Бурхасона.

- Об этом уже вся Москва в курсе, - проворчал Тарасов.

- И что ты можешь сказать по этому поводу?

- Я его не брал. Клянусь, - для верности он приложил ладонь к груди.

- Но ты же бывший журналист… У тебя была колонка светской хроники в газете.