Портрет дамы(СИ)

Антипа, как впрочем, и все представители рода Иродов, был чрезвычайно влюбчив, и когда по дороге в Рим остановился у своего брата по линии отца, Боэта, то имел неосторожность без памяти влюбиться в его жену, Иродиаду, которая, как выяснилось, приходилась тетей обеим братьям. Брат Антипы, Боэт, обойденный более удачливыми претендентами на наследство, пребывал в опале и проживал в глухой провинции у Средиземного моря. Провинциальная жизнь тяготила его жену, тридцатилетнюю красавицу Иродиаду, и страсть Ирода была прекрасным поводом сменить провинциальное селение на дворец правителя Галилеи. Правда, на пути к осуществлению задуманного лежали два препятствия: первое - это законный муж Иродиады, развод с которым был возможен, согласно закону, лишь по его инициативе, а второе - жена Ирода Антипы, набатейская принцесса, дочь набатейского царя, Ареты. Брак был заключен по политическим соображениям, так решил отец Антипы еще при жизни, он надеялся, что брак между Иродом и набатейской принцессой поможет сгладить сложные, откровенно враждебные, взаимоотношения между Галилеей и Набатейским царством.

Когда муж Иродиады, престарелый Боэт, неожиданно умер, жена Антипы, опасаясь за свою жизнь, бежала к отцу, прихватив золото и драгоценности. Отец принцессы, воинственный царь Арета, счел оскорблением недостойное поведение зятя и двинул в Галилею войска, армия Ирода была разбита, и он обратился за миротворческой миссией к римскому императору. Таким образом, пылкая страсть тетрарха привела к военному поражению, вызвав недовольство народа, да и жениться на вдове брата, по иудейским законам, можно было лишь с том случае, если она не имела от него детей, а у Иродиады от совместного брака с Боэтом была дочь, прекрасная Саломея.

Проповедник Иоанн, авторитет которого уважал Ирод, осуждал тетрарха за этот брак, и Иродиада добилась от мужа того, что он арестовал Иоанна и заключил под стражу в крепости Махерон. Но Антипа позаботился, чтобы содержание проповедника в крепости не только не отличалось строгостью, но и обеспечивало бы Иоанну достаточно комфортные условия, и он, втайне от своей жены, регулярно посещал узника, советуясь с ним по личным и государственным вопросам. Иродиаду раздражало такое поведение тетрарха, она настаивала на том, чтобы Ирод казнил Иоанна, но тот и слушать об этом ничего не хотел.

И тогда она пошла на хитрость. Тетрарх праздновал свой день рождения, праздновал он его во дворце крепости Махерон, построенном еще его отцом с размахом и роскошью, свойственной лишь ему; собрались знатные гости со всей Галилеи, Переи и окрестных земель.

- Я приготовила тебе подарок, - тихо, с загадочным видом сказала Иродиада, подойдя вплотную к тетрарху с нежной улыбкой.

Сердце Ирода замерло, он понял, что жена готовит что-то необычное, вид, с которым она сообщила новость, говорил о страсти, образы языческих богов Рима, несущие сладострастие и негу, всколыхнули его пылкое воображение, и он не ошибся. Медленной, воздушной походкой, едва касаясь пола, в зал вошла падчерица его, Саломея. На ней было легкое тонкое покрывало, под которым проступали контуры упругого, молодого тела, голову ее украшал венок из живых цветов. Она подошла вплотную к Антипе, чуть коснувшись бедром его колена, наклонилась и тихо сказала:

- Я буду танцевать для тебя, ты исполнишь мое желание, если танец понравится?

Ее нежный вкрадчивый голос, легкое дыхание, горящие нездешним светом глаза, - все это очаровало тетрарха, он не в силах был перечить ей, тихо, чуть дыша, он ответил:

- Да.

Саломея вышла на середину зала, где-то раздались звуки невидимых музыкантов, девушка сделала шаг. Стройная нога возникла, раздвинув складки покрывала, оттянутый носок обнаженной ноги повис в воздухе, не касаясь земли, затем нога опустилась на пол, Саломея сделала оборот, подняв руки к небу, покрывало упало, обнажив ее стройное тело, едва прикрытое тонким, полупрозрачным радужным хитоном, танец начался. Она то бешено кружилась, то замирала, то взлетала, и, казалось, летела над землей, над головами зрителей, и не будь купола, венчающего зал, поднялась бы и улетела ввысь, в самое небо. Зал смолк, и все гости, не дыша, наблюдали за танцем.

Окончив танцевать, девушка подошла к Ироду, села ему на колени, опустив голову на плечо. Грудь ее вздымалась в дыхании, все еще сохранявшем бешеный, неистовый ритм танца, щеки раскраснелись, глаза горели.

- Ты готов исполнить мое желание? - спросила она.

- О, да! Все, все, что бы ты ни пожелала! Исполню все! Полцарства готов отдать тебе, о, прекрасная Саломея!

Тетрарх снял с себя тяжелое ожерелье, сверкавшее драгоценными камнями, и протянул девушке.

- О, нет! - засмеялась она, выскользнув из объятий отчима. - О, нет! Не это попрошу я у тебя!

Она отбежала в сторону, схватила со стола поднос и медленно, держа поднос на вытянутой руке, подошла к Антипе.

- Положи на этот поднос голову Иоанна.

Ирод побледнел. Шум в зале затих. Все замерли, ожидая ответа.

- Нет, нет, только не это, - еле слышно пролепетал Ирод, - ты не можешь такого просить.