Портрет дамы(СИ)

- Вам нужно обратиться к искусствоведу, Ирине Сергеевне, возможно, она что-то знает об этой картине, идемте, я провожу вас к ней.

Ирина Сергеевна, полноватая женщина средних лет, с аккуратной прической и выразительными черными глазами, долго рассматривала репродукцию в проспекте, затем сказала:

- А Вы действительно похожи на нее, поразительное сходство. У нас есть еще одна картина этого художника, правда, она сильно пострадала во время пожара, никто не брался ее реставрировать, но сейчас нашелся мастер, он ей занимается.

- Какого пожара?

- Картины попали к нам после войны, из Германии, их обнаружили в частной коллекции полковника СС, он, по всей вероятности, вывез эти картины из Франции. Дом полковника горел, как и многие дома при штурме города, часть картин сгорела полностью, часть серьезно пострадала.

- А ту, другую картину можно посмотреть?

- В зале картины нет, она еще в мастерской, но работа над ней практически закончена, можете посмотреть, на ней тоже есть эта дама, но... там по-другому.

Ирина Сергеевна провела их в мастерскую. Картина называлась "Суд инквизиции", на ней также была эта дама, с той, первой картины, глянув на нее, он вскрикнул. Не было богатого красного платья, лишь грязное рубище прикрывало истерзанное тело женщины, напротив стоял инквизитор, вытянув руку вперед, он произносил обвинительную речь, справа и слева от него сидели два монаха.

- Боже мой! - воскликнула она, целую минуту она неподвижно вглядывалась в картину, потом, оттолкнув его, закрыла лицо руками, повернулась к нему, убрала руки от лица. - Ведь это ты! Посмотри! Посмотри! Нет, не может быть!

Он всмотрелся в лицо инквизитора, и окаменел... В образе инквизитора он узнал себя. Он молчал, не понимая, что происходит, она плакала.

- Что это? - спросил он.

- Существует легенда, - сказала Ирина Сергеевна, - жила в одном замке знатная дама, инквизитор влюбился в нее, но она отвергла его любовь, тогда он обвинил ее в колдовстве и предал суду.

- Что с ней стало?

- Ее сожгли на костре.

- Но почему они так похожи на нас? Почему так тягостно на душе? Что это, может ли кто объяснить?

- Вы слышали об реинкарнации? Возможно, в прошлых жизнях вы были именно теми, с кого неизвестный художник написал эти картины.

- Я никогда в это не верил, - ответил он, - считал, что все это вымысел, сказка.

- А я верила! - сказала она, вытирая слезы. - Я всегда верила, но никогда не думала, что это так ужасно, узнать все о своей прошлой жизни.

Они вышли из музея, на улице по-прежнему шел дождь, на душе было тяжело и тоскливо, они были раздавлены своими прошлыми жизнями. Она долго стояла молча под дождем, потом повернулась к нему и сказала:

- Я помню, помню все. Мне часто снится один и тот же сон, будто меня сжигают на костре, я ощущаю страшную боль и задыхаюсь от дыма. Оказывается, это все уже было со мной, я просила у Бога только одного - дождя, чтобы дождь пошел и погасил этот костер, но дождя не было, был ясный солнечный день, так страшно жег огонь, а люди смеялись, и все подбрасывали, и подбрасывали хворост. Тогда я прокляла тебя, я пожелала, чтобы ты когда-нибудь сгорел на таком костре! Прошу тебя, уходи! Уходи! И никогда, никогда больше не приезжай, не пиши мне! Я ненавижу тебя! Уходи!

- Скоро мой самолет, прости, я поеду в аэропорт.

Она сняла капюшон, подставила лицо и ладони дождю.

- Как хорошо, когда идет дождь! Как хорошо!

- Что ты делаешь!? Ты же простудишься! Сейчас же надень капюшон!

Она повернулась к нему, надела капюшон, и прижалась мокрыми от слез и дождя щеками к его лицу.

- Прости меня, прости, пожалуйста, я сама не знаю, что говорю. Ты ни в чем не виноват, все это было в той, другой жизни, а теперь мы встретились, чтобы исправить ошибки. Ты вернешься ко мне, насовсем?

- Вернусь, обязательно вернусь.

- Я провожу тебя в аэропорт.

Уже стемнело, кода они приехали в аэропорт. Воспаленный, простуженный город плакал печальными слезами, лужи отражали желтые огни фонарей, рейс задерживали.

- Вот видишь, - сказал он, - и самолет простужен, он не хочет нас разлучать.

Она смотрела на лужи, на отражение фонарей, и молчала.

- Поезжай домой, кто знает, как надолго задержится рейс. Незачем тебе стоять под этим дождем, ты и так простужена.

Она посмотрела на него серьезным, полным боли и печали взглядом, и сказала:

- Ты даже не представляешь себе, как хорошо, когда идет дождь. Тогда дождя не было. Я помню все-все, словно это было вчера.

- Это было давно, в другой жизни.

- Но это было. И ты послал меня на костер. Зачем ты это сделал? Зачем?

- Я не знаю, я не помню ничего из той жизни. Я никогда бы не поверил в это, если бы не картина. Я знаю только одно, что я люблю тебя, и никогда тебя не брошу и не предам.

- Но ты предал. Тогда, в той другой жизни. Ты предал, а я прокляла тебя. Прости, я говорю чушь, ты ни в чем не виноват, ты не можешь отвечать за то, что было в той, другой жизни.

Она снова прижалась к нему мокрыми щеками.

- Идем в зал, не надо стоять под дождем, - сказал он.