Портрет дамы

Я продолжала смотреть прямо перед собой, несмотря на то, что мои щеки горели и наливались краской, так же как и шея. Я, конечно же, понимала, что мужчина позади меня понятия не имеет, что его присутствие так смущает меня. Без сомнения, он уже забыл о моем существовании и не вспомнит о нем, если только я не привлеку к себе внимание каким-нибудь неуместным поступком.

Но я никогда его не забуду, я в этом уверена!

К тому моменту монах совершал последнее коленопреклонение, и два сутулых дьякона вышли из тени в глубине часовни. Они подняли дроги с телом Беланки на плечи и проследовали за монахом к выходу. Поднявшись вместе с другими прихожанами, я осмелилась бросить еще один взгляд на мужчину, сидевшему за мной. К моему удивлению, скамья была пуста. Он исчез так же бесшумно, как и появился.

Я вышла из часовни. Хотя вечернее солнце было еще ярким, на горизонте собирались тучи, предвещая грозу.

«Именно такое небо подходило для столь убогих похорон», — подумала я, проходя сквозь калитку на кладбище.

Вспомнив те случаи, когда мне приходилось следовать по этой извилистой тропинке, я в нерешительности замедлила шаг. Мой путь лежал к усыпальнице Сфорца, вырубленной у подножия небольшого холма. Каждый мой поход в этот сырой, похожий на пещеру склеп заканчивался весьма плачевно. Неудивительно, что это внушило мне глубокую неприязнь к данному месту.

К счастью, в этот раз мне не придется спускаться под землю. Место, отведенное для могилы Беланки, находилось в дальнем углу кладбища. В отличие от представителей знати, которые покоились в каменных гробницах, она найдет свое последнее пристанище в могиле, едва заметной за спутанными кустами дикого винограда. Я с грустью подумала, что ей суждено вечное одиночество, поскольку у нее не было семьи, рядом с которой она могла бы быть похоронена.

Действительно ли она была одна в этом мире, или, как и я, покинула свой дом в какой-нибудь деревушке, чтобы отправиться навстречу великим приключениям, которые, как ей казалось, ждали ее в Милане? Может быть, у нее были родители — а также братья и сестры, которые не находили себе места от беспокойства по мере того, как проходили месяцы и годы без каких-либо весточек от нее. Узнают ли они когда-нибудь о постигшей ее участи, или ее исчезновение будет терзать их до конца жизни?

Все эти вопросы были равно применимы и в моем случае, что не слишком радовало. Посему я сосредоточилась на разворачивающемся передо мной действии. Чувствуя себя не в своей тарелке, пребывая среди скорбящих — хотя мои намерения были самыми благими, — я держалась в сторонке. Лидия снова разрыдалась столь горько, что у меня самой слезы навернулись на глаза. Я отчаянно заморгала, еле сдерживаясь, и с каменным лицом стала смотреть, как дьяконы поставили настил из досок на землю и подняли тело Беланки.

Ее саван так сильно облегал тело, что нисколько не скрывал его очертаний. Под сопровождение последнего «Отче наш» и всхлипывания прихожан монахи без лишних церемоний опустили ее в могилу.

Краем глаза я заметила тень неподалеку. На этот раз я не стала скрывать свой интерес и обернулась.

По моему телу пробежала дрожь, когда я узнала в человеке, прислонившемся к близлежащей усыпальнице, солдата из часовни. На фоне коричневатого потрескавшегося камня его темная фигура в черной тунике и черных с красным штанах казалось еще более темной и мрачной. Поверх туники на нем была надета прилегающая черная кожаная куртка, и сквозь разрезы на рукавах выглядывала белая рубашка — наряд, говорящий одновременно об изысканности и суровости. Обязательный меч у бедра, декоративные ножны, блестящие на послеполуденном солнце. По его манере держаться за оружие я почувствовала, что — декоративный или нет — этот кусок стали в его руках мог быть смертоносным.

Я нахмурилась. Теперь, когда я смогла его рассмотреть, мне стало совершенно ясно, что он не был рядовым солдатом. Возможно, он являлся тем самым капитаном стражи Моро, мужчиной, который, по утверждению Марселы, был тайным любовником Беланки?

Эта мысль напомнила мне о моем долге. Строго сказав себе, что я нахожусь здесь, чтобы найти убийцу Беланки, а не мечтать об опасно привлекательных военных, я мгновенно составила план действий.

Перво-наперво следовало принять меры предосторожности, чтобы не возбудить подозрений капитана. Молча вытерев рукавом глаза и нос, словно не в силах более выносить происходящее, я повернулась и пошла к часовне. Дойдя до подходящей, то есть достаточно высокой усыпальницы, я быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не видит, и шмыгнула за нее.

Почувствовав себя в безопасности, я немного перевела дух и через минуту решилась выглянуть из-за нее. Капитан стоял совсем рядом, спиной ко мне. Я могла сколь угодно наблюдать за ним, по крайней мере до тех пор, пока он не почувствует мой взгляд и не обернется.