Портрет дамы

— Если пожелаете, позже я подробнее расскажу вам о том, что произошло. Однако позвольте мне заверить вас, что Дельфина не щадила себя, пытаясь защитить Пио. — Он сделал паузу и холодно посмотрел на Розетту и Изабеллу. Близняшки сидели в углу комнаты с кислыми физиономиями, готовясь к обороне. С любезной улыбкой, в которую, однако, был вложен глубокий смысл, он добавил: — К сожалению, не могу сказать того же о некоторых других ваших горничных.

— Это неправда! — возразила Розетта, в то время как Изабелла энергично затрясла головой. — Как только мы увидели эту собаку, мы прибежали сюда рассказать графине, что Пио в опасности…

— Вместо того, чтобы помочь Дельфине спасти его! — оборвала ее Катерина. Ее необычное лицо потемнело от гнева. Она снова обняла собаку и нежно поцеловала ее в голову. — Что, если бы капитана не оказалось поблизости и некому было бы прийти ей на помощь? Мой бедный Пио был бы разорван в клочья, и Дельфина тоже.

— Прошу вас, простите нас, графиня. Это все Изабелла. Она должна была предупредить Дельфину, чтобы та не ходила к конюшням, — кротко ответила Розетта, приняв на себя вид святой простоты и грустно качая головой в знак неодобрения подобной безответственности со стороны сестры.

Изабелла вздернула подбородок, уперев руки в бока.

— Вообще-то это ты просила ее погулять с Пио, — выдвинула она встречное обвинение, — и ты должна была попросить ее держаться подальше от конюшен.

— Сейчас это не имеет значения, — прервала их пререкания Катерина, сдвинув брови. — Убирайтесь и не показывайтесь мне на глаза, пока я не перестану на вас сердиться.

— Эти двое вечно ссорятся, словно дети, — прошептала мне Эста, провожая взглядом близняшек, которые, надув губы, бросились вон из комнаты. — Я рада, что ты не такая.

Графиня в это время прощалась с Грегорио.

— Капитан, мы с Пио вам безмерно благодарны, — заявила она, одарив его милостивой улыбкой и царственным кивком. — Я непременно позабочусь, чтобы вы были вознаграждены за вашу доблесть.

— Ваша благодарность — лучшая награда, графиня, — ответил он с легким поклоном и намеком на ту самую ленивую улыбку, которой он улыбался мне. И затем, к моему величайшему изумлению, он ей подмигнул.

Я быстро отвернулась, притворившись, что ничего не видела. Тем не менее я успела заметить, что ее щеки порозовели. Как ни странно, она вовсе не выглядела разгневанной подобной фамильярностью со стороны мужчины, который был гораздо ниже ее по положению. Наоборот, ее смущенное, но счастливое лицо выдавало с головой ее влюбленность.

Неужели графиня была одной из тех женщин, которых Грегорио знал лучше, чем других?

Вспомнив слова Эсты о том, что Беланка носила кому-то записки от Катерины, я поняла, что моя догадка была верна. В конце концов, тайная связь знатной дамы с мужчиной гораздо ниже ее по рождению была отнюдь не редкостью, в особенности если этот мужчина был столь привлекателен, как Грегорио!

Стараясь не обращать внимание на ревность, неожиданно кольнувшую мне сердце, — разве лихой капитан не оказывал мне подобные, почти интимные, знаки внимания всего несколько минут назад? — я заставила себя снова посмотреть в их сторону. Странно, но, несмотря на разницу в общественном положении, эти двое, казалось, были необыкновенно похожи друг на друга своей экзотической красотой и непостоянным нравом. Я видела, как они обменялись взглядами, прежде чем Грегорио снова поклонился и вышел из комнаты.

Как только за ним закрылась дверь, Катерина снова приняла свой обычный взбалмошный и немного высокомерный вид.

— Дельфина, тебе больно? — спросила она, подходя ко мне. Не дожидаясь ответа, она схватила меня за здоровую руку и серьезно сказала: — Я никогда не забуду, что ты рисковала жизнью, спасая Пио. Он для меня единственное родное существо. Не знаю, что бы я делала, случись с ним что-нибудь!

Она повернулась к Эсте, которая уже закончила обработку моей руки и теперь оборачивала ее мягким куском льняной ткани.

— Ты не забыла о мази, которую всегда использовала Лидия? Она уверяла, что ею можно вылечить любую рану. О, если бы она была здесь!

С подавленным рыданием Катерина резко села на край постели и приложила кружевной платок к влажным от слез глазам. Видя ее печаль, Пио забрался ей на колени и коснулся своим холодным носом ее щеки.

— Дельфина, ты не знала Лидию — эту очень мудрую женщину, — сказала она мне дрожащими губами. — Она заботилась обо мне, когда я была ребенком, потому что моя мать умерла вскоре после моего рождения. Даже после того, как она перестала у нас служить, мы иногда встречались тайком, и она рассказывала мне чудесные истории. Я даже иногда представляла себе, что Лидия была моей настоящей матерью.

Она замолчала на секунду и покачала головой.

— Да, я знаю, что это было глупо, но эти фантазии делали меня счастливее. Думаю, что и ее тоже. Я знаю, что она любила меня, поэтому не могу понять, почему она покончила с собой. Самоубийство — это тяжкий грех, не так ли?