Портрет дамы

Она подняла на меня полные слез глаза и покачала головой.

— Это не имеет значения, разве ты не понимаешь? Мне не нужен герцог! Мне нужен только Грегорио!

Я почувствовала укол в сердце.

«Почему она не может удовольствоваться герцогом, — ожесточенно спросила я себя, — и оставить Грегорио мне?»

И потом, даже если она заявит о своем нежелании выходить замуж, это ничего не изменит. Герцог все равно ее заставит. И в то время как простая девушка может исчезнуть и начать новую, такую же простую жизнь, графине это не так просто сделать — на самом деле, это практически невозможно, — ведь она выросла в роскоши и привыкла к слугам, беспрекословно выполняющим любое ее приказание. Даже ради любви она не смогла бы жить иначе.

Я испытала к ней некоторую долю сочувствия и спросила:

— Вы не хотите написать капитану и рассказать ему о случившемся?

— Да, нужно сделать это немедленно.

Вытерев слезы, она достала из корсажа сложенный вчетверо батистовый платок.

— Я уже написала записку, — сказала она, протягивая мне кусок ткани, тихо шуршащий аккуратно вшитой в него бумагой. — Отдай ее ему и расскажи, что я только что тебе сказала. Но поторопись, пока Грегорио не уехал вместе со своими солдатами. Они Должны встретить герцога Понтальбу недалеко от города и сопроводить его в замок.

Я кивнула и вскочила на ноги.

— Я успею, — пообещала я, засовывая платок в Рукав.

Она улыбнулась и взяла меня за руку.

— Я знаю, что могу тебе доверять, Дельфина. Я благодарна синьору Леонардо, что он прислал мне тебя.

Я присела в реверансе и выдавила из себя улыбку, хотя меня вновь затопило чувство вины. Мне оставалось только молиться, что она никогда не узнает о моем обмане… сначала шпионка у нее в доме, потом тайная соперница в борьбе за любовь капитана.

Было раннее утро, роса еще не высохла, и, выйдя на улицу, я сразу же замочила башмаки. Спеша к башне у главных ворот, я увидела возле конюшни с дюжину запряженных жеребцов, их лоснящиеся спины покрывали цветастые попоны, поверх которых были надеты седла и сбруи искусной выделки. Разумеется, Моро желал, чтобы его бывший враг был встречен с помпой, лучшими представителями его славной и грозной армии, и не имело значения, что война уже закончилась.

Я с облегчением увидела, что караул у ворот держали двое солдат, с которыми мне еще не приходилось встречаться. Меньше всего на свете мне хотелось снова увидеть тех грубых наемников. Моя просьба о разговоре с капитаном была встречена пожатием плеч со стороны более крепкого солдата из этой пары.

— Если поторопитесь, то застанете его в казарме, — равнодушно протянул он.

Он показал пальцем на одно из сводчатых отверстий в стене, очевидно ведущего к тому месту, где были расквартированы солдаты. Указанный им проем вел к тяжелой, обитой железом двери. Молясь, чтобы в следующую секунду я не оказалась в бараке, полном солдат, я неуверенно постучала в дверь.

Приглушенный голос пригласил меня войти, но все же моя рука замерла возле дверной ручки, поскольку я на мгновение задумалась о пристойности подобного поведения. Конечно, я оставалась наедине с учителем в его апартаментах, но я для него была Дино. Как я подозревала, встреча наедине с Грегорио в его комнате будет проходить несколько иначе. Но я одернула себя, вспомнив, что нахожусь здесь по поручению графини и должна вести себя соответствующе.

Должно быть, я слишком долго пребывала в раздумьях, стоя под дверью, поскольку внезапно ручка под моей ладонью повернулась. Прежде чем я успела отступить, дверь распахнулась внутрь, потянув меня за собой, и я оказалась в объятиях Грегорио.

— Какой приятный сюрприз, — сказал он, усмехнувшись. — Я думал, это кто-то из моих солдат, а вовсе не прекрасная дева. Что привело тебя сюда в столь ранний час?

Я заготовила вполне приемлемый ответ на этот вопрос, но моя решимость испарилась, как только я осознала, что он стоит передо мной, одетый в штаны, сапоги и ничего более. Мои благие намерения вовсе не укрепились, когда он притянул меня ближе к себе и закрыл дверь.

— У м-меня записка от графини, — проблеяла я наконец, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза. Поэтому все, что мне оставалось — это зачарованно глядеть на его обнаженный торс.

Его почти безупречно гладкую золотистую кожу, под которой играли рельефные мышцы, портил лишь красноватый шрам на левом боку и странной формы Родимое пятно под сердцем. Как я догадалась, этот шрам остался от раны, которая заставила его вернуться домой несколько месяцев назад. Что до родимого пятна, казалось, оно было сотворено не природой, а человеческой рукой.

«Солнце», — с удивлением подумала я, с трудом сдерживая желание коснуться его рукой.

Ведь стоит мне только поддаться этому кажущемуся невинным искушению, и я окажусь побежденной куда более опасными желаниями.

— Записка может подождать, по крайней мере некоторое время, — тихо сказал он, притягивая меня ближе к себе, так что я оказалась в стальном кольце его сильных мускулистых рук. Говоря, он касался губами моего уха, заставляя меня дрожать. Тепло его тела расплавляло мою решимость сопротивляться.