Портрет девушки в черном цвете

Кира присела обратно на диван. Вот так. Все уже решили за нее. Конечно, теперь ее будут беречь, как фарфоровую куклу, и нагружать работой, как верблюда. Или как верблюдиху. Интересно, такое слово вообще существует?

В холл снова зашла Агнешка. Девушка хотела забрать использованную посуду, и ее приход был очень кстати. Кира чувствовала, что без еще одной чашечки бодрящего напитка ей не обойтись. Обычного эспрессо. Агнешка принесла кофе без каких-либо вопросов.

Нет, жизнь, видимо, ее ожидала интересная. Франция. Красота. Французский язык. Университет. Бутики. Кира уже начала представлять себя на улицах французской столицы. Каштаны. Короче, все, что она знала из книг. Поездки. Все ее ждут. Постепенно девушка успокоилась. Она пила мелкими глотками черный, невероятно вкусный кофе и уже потихоньку начинала строить планы на будущее. Как говорится, поживем – увидим. В голове снова промелькнула мысль о том, что ее жизнь изучали, причем в подробностях. Кто, кем, когда работал и учился и где. Точно, она вспомнила. Прабабушка училась в Вильнюсе. А с папиной стороны? Бабушка умерла. Мама никогда не рассказывала о его предках. Да и ее это как-то мало интересовало. Кира отставила чашку и помчалась в библиотеку.

Когда вечером девушка почувствовала голод и наконец оторвалась от книг, она решила, что знает практически все.

Глава 7. Путешествие в темноте

1892 г. Северо-Западный край. Гродненская губерния. Россия

– Камила! Приехала моя тетка! Хочет благословить нашу доченьку!

Вошедший в комнату Павел только сейчас заметил, что его жена кормит их ребенка, их первенца, грудью. Он отвернулся и сказал:

– Тетка редко приезжает. Ты знаешь, она живет одна в Пружанах. Раньше ее муж работал на табачной фабрике, но уже давно умер.

– Позови, пожалуйста, Ханку, сейчас мы уже будем готовы.

Павел оглянулся, жена уже застегивала пуговицы блузки. Он вышел на крыльцо и позвал горничную, которая, улыбаясь, уже что-то обсуждала с приезжим конюхом. Та с явным неудовольствием проскользнула мимо него в дом.

Павел вернулся в гостиную. Тетка даже не присела и рассматривала фотографии, расставленные на резной этажерке. Заслышав шаги, она обернулась и оглядела его с ног до головы.

– Не в мать ты пошел, Павел, совсем не в мать. Ничего от нее в тебе нет. Все от твоего отца, от этой немецкой породы.

Павел не первый раз встречался с теткой, и ее взгляды на род Княжевичей и на всю его историю совсем не были для него новостью. Тетка вообще удивляла его своим неприятием события, происшедшего несколько десятков лет назад. И хотя его бабушка, мать отца, давно умерла, и он слабо помнил ее, тетка продолжала напоминать об этом при каждом возможном случае. По ее мнению, сестра не должна была выходить замуж в “порченую” семью. Хотя и о самой тетке ходили странные слухи. Она, поговаривали, с некоторых пор увлеклась траволечением, что для шляхтянки было несколько странно. Кроме того, говорили, что к ней время от времени приезжают дамы из других городов, иногда весьма необычного вида. Чем они занимаются, тетка никогда не рассказывала и делала весьма удивленный вид, когда ее об этом спрашивали.

– Ну что вы, пани Геновефа! Мама, наоборот, говорит, что у меня ее глаза!

Тетка еще раз внимательно посмотрела на него.

– Ну, пожалуй, это то, что ты унаследовал от Стаси. А у твоей дочки какие? Не черные, как у твоего отца?

– Нет, пани. Зеленые.

Тетка сделала к нему несколько шагов.

– Зеленые? Но где же она? И где Камила?

– Она кормила девочку. Сейчас выйдет

За спиной раздались шаги. Павел обернулся. Да, Камила молодец, учитывая, как мало времени у нее было, женщина подготовилась к встрече родственницы самым подобающим образом. Она улыбнулась Павлу на ходу самыми кончиками губ, словно в знак того, что чувствует его одобрение своего вида. Он же просто не мог не улыбнуться самым откровенным образом. Он был рад. У него была лучшая жена в мире, мать лучшей в мире дочери. Саму дочку внесла Ханка, в которой еще чувствовалось недовольство от того, что ей не удалось пообщаться с посторонним мужчиной.

Женщины поздоровались. Затем тетка склонилась над младенцем и некоторое время смотрела девочке в глаза. Затем она положила руку малышке на голову и замерла.

– Нет, не она.

Пани Геновефа повернулась к Камиле.

– Хорошая у тебя девочка, племянница. Здоровенькая. Все у нее будет хорошо. Но я вижу, ты снова ждешь ребенка.

Супруги удивленно переглянулись. Камила покраснела.

– Я еще точно не знаю, тетя! И Павлу ничего не говорила.

– Зато я знаю точно. И знаю, что у тебя все будет хорошо. Иди сюда.

Тетка обняла племянницу, и некоторое время они постояли в молчании, тесно прижавшись друг к другу. Затем тетка повернулась и направилась к выходу. Проходя мимо Павла, она приостановилась, и еще раз взглянув ему в глаза, произнесла:

– А вы, Павел, зря посмеиваетесь, вместе с вашей бабкой в семью пришло нечто, чего не понимаю даже я. Прощайте!