Портрет дьявола: Собрание мистических рассказов

Облачившись в выходной костюм и спустившись в гостиную, мистер X. был сильно удивлен и одновременно обрадован, увидев, что на одной из оттоманок сидит его молодая соседка по купе. Тотчас узнав художника, дама приветствовала его улыбкой и легким поклоном. За ужином она села подле него, два или три раза обращалась к нему и, казалось, чувствовала себя как дома. Мистер X. был совершенно уверен, что она — близкая подруга хозяйки. За оживленной беседой вечер пролетел незаметно. Разговор по большей части касался изящных искусств и, в частности, живописи, и мистера X. упросили показать его рисунки, которые он захватил с собой из Лондона. Художник охотно продемонстрировал их, и они очень заинтересовали молодую даму.

Был уже поздний час, когда собравшиеся разошлись по своим покоям.

На следующий день рано утром яркий солнечный свет побудил мистера X. покинуть комнату и направиться в парк на прогулку. Пересекая гостиную, окна которой выходили в сад, он осведомился у слуги, переставлявшего стулья, спускалась ли вниз молодая дама.

— Какая молодая дама, сэр? — удивленно спросил слуга.

— Дама, которая была за ужином вчера вечером.

— Никакой молодой дамы за ужином не было, сэр, — отозвался слуга, пристально глядя на гостя.

Художник на это ничего не ответил, а про себя подумал, что слуга или законченный болван, или крайне забывчив. Покинув гостиную, он неторопливо направился в парк.

Возвращаясь, он встретил хозяина дома, с которым обменялся обычными утренними приветствиями.

— Ваша прекрасная молодая гостья уже покинула вас? — полюбопытствовал художник.

— Какая молодая гостья? — вопросил владелец усадьбы.

— Та, что ужинала с нами минувшим вечером, — уточнил мистер X.

— Понятия не имею, о ком вы говорите, — ответил джентльмен, пребывавший, судя по его виду, в крайнем недоумении.

— Разве здесь вчера не провела вечер и не присутствовала за ужином молодая дама? — продолжал настаивать мистер X., в свою очередь начиная испытывать изумление.

— Нет, — ответствовал хозяин, — определенно нет. За столом не было никого, кроме вас, моей жены и меня.

В дальнейшем разговор к этой теме не возвращался, и тем не менее наш художник не мог заставить себя поверить, что он стал жертвой галлюцинации. Если все это было видением, то видением, состоявшим из двух частей. А если молодая дама все же была его попутчицей, то столь же несомненно, что она сидела рядом с ним за столом во время вчерашнего ужина. Однако она больше не появилась, и все в доме, кроме самого мистера X., понятия не имели о ее существовании.

Закончив писать заказанный ему портрет, художник вернулся в Лондон.

В течение двух последующих лет мистер X. продолжал не покладая рук заниматься своим ремеслом, обретая все большую известность, и все это время он хранил в памяти черты привлекательного лица своей молодой попутчицы. У него не было никаких зацепок, способных пролить свет на то, откуда она взялась и кто она такая. Он часто думал об этой женщине, но ни с кем о ней не говорил. Загадочные обстоятельства их встречи налагали печать молчания на его уста. Это была странная, экстраординарная, совершенно непостижимая история.

Однажды мистеру X. пришлось отправиться по делам в Кентербери, ^{99}где жил его старый друг (назовем его мистер Уайльд). Желая увидеться с ним и располагая лишь несколькими часами свободного времени, мистер X. по прибытии в гостиницу незамедлительно отправил письмо, в котором просил мистера Уайльда навестить его. В условленный срок дверь номера отворилась, и на пороге появился человек, представившийся мистером Уайльдом. Он оказался совершенно незнаком художнику, и в первые мгновения встречи оба пребывали в легком замешательстве. В результате взаимных расспросов выяснилось, что друг мистера X. некоторое время назад уехал из Кентербери, что джентльмен, стоящий теперь перед художником, — это другой мистер Уайльд, которому доставили письмо, адресованное тому, кто находится в отъезде, и что визитер откликнулся на приглашение, сочтя, что оно продиктовано необходимостью решить какой-то деловой вопрос.

Церемонность и удивление первых минут знакомства постепенно рассеялись, и разговор двух джентльменов стал более непринужденным; мистер X. упомянул свое имя, которое, как оказалось, было знакомо его посетителю. Спустя непродолжительное время мистер Уайльд спросил мистера X., доводилось ли ему когда-либо создавать портрет на основе словесного описания и мог бы он взяться за такую работу. Мистер X. ответил, что никогда ничего подобного не делал.

— Я задал вам этот странный вопрос, — продолжал мистер Уайльд, — потому что около двух лет назад лишился своей дорогой дочери, которую любил со всей отцовской нежностью — ведь она была моим единственным ребенком. Ее утрата стала для меня тяжким горем, и мою скорбь усугубляет то обстоятельство, что у меня нет ни одного ее портрета. Вы — человек, наделенный редким талантом. И я был бы вам крайне признателен, если бы вы смогли написать для меня портрет моего дитя.