Портрет Дори-Анны Грей

— Терпеть не могу, когда у женщин канапушки. Такая уродливая сыпь на коже, будто мухи обгадили, скажи.

— Точно. У благородной девицы кожа должна быть белой, чистой, без прыщей и пятен. И на ощупь мягкой, чтоб потрогать приятно, и все такое.

— Ага, а не как у фермера дубленая. Скажи, Яромир.

Что там поддакнул Яромир — а я не сомневалась, что он того же мнения, что и его приятели — к сожалению, расслышать мне не удалось.

— Чего стоим? Кого ждем? — поинтересовались Виктор и Мстислав, зажав меня с обоих боков и технично выводя из столовой.

— Вас ждала, — процедила я сквозь зубы.

Дотерпев, когда, наконец, дойдем до лестницы, я резко раздвинула локти в стороны. Аккурат угодила каждому под ребра.

— Уий!!

А сама припустила на женскую половину общежития.

— Дождешься у меня, пигалица! — донесся до меня голос Виктора.

— Ух, отомщу, — пообещал Мстислав.

— Жду не дождусь, — насмешливо пропела я. Но скорость не сбавила, даже оказавшись на безопасном расстоянии от парней. — Десять раз забудете.

На самом деле в комнату я торопилась не потому, что пыталась избежать трепки. Мне хотелось поскорее добраться до планшета. И хоть с Яромиром у меня в этот раз ничего не вышло, я не отчаивалась. Главное, что мое преображение реально — его заметил Мстислав. Действие планшета — не выдумка моего больного воображения, измученного собственными комплексами, не сон и не бред. При помощи волшебной вещицы я могу влиять на свою внешность. Как же непредусмотрительно я оставила артефакт на тумбочке!

Влетев в комнату, схватила планшет дрожащими пальцами и включила. Где ручка? Пропала? Да что же я за растеряха такая!

Ручка нашлась под кроватью. За время поисков я успела себя несколько раз обругать и даже разок пустить слезу — а вдруг не найду — зато дрожь прошла.

Вдох, выдох. Теперь можно и «порисовать». Обратным концом ручки я стерла каждое пятнышко со своего лица. «Поцелуйчики солнышка» — называла их матушка. Если бы! Парни о моих пятнах были другого мнения.

Споткнулась на родинке. Убирать или не стоит? Самой мне моя родинка на скуле нравилась, эдакое завлекательное крошечное сердечко, но старшекурсники говорили о чистой коже без единого пятнышка…

Решено! Сотру и ее. Если уж взялась делать из себя идеал, то прочь сомнения!

И лицо стоит подправить. Особенно крошечный острый подбородок.

Эх, жаль сфотографировалась не во весь рост, могла сделать ноги длиннее, талию уже, грудь пышнее. Да и в целом фигуру поизящнее заиметь. Но чего теперь вздыхать, все равно на планшете лишь кнопка включения имелась, поэтому я не знала, как изменить изображение. Да и терять готовые исправления не хотелось. Буду Яромира брать лицом!

Удостоверившись в собственной неотразимости, я засунула планшет под матрас. Следовало поберечь драгоценный подарок от посторонних глаз. Правда, до конца каникул в мою комнату некому было пожаловать, но осторожность не помешает.

Сменив платье и повертевшись у зеркала, я спустилась в столовую на обед. Во всеоружии. Для беседы с Яромиром я заготовила целый список интересных тем, чтобы не тушеваться, как во время завтрака.

Разочарование обрушилось на меня, прибив пыльным мешком. Яромир на обед не явился. Зря я стреляла глазами по залу в поиске высокой фигуры с широким разворотом плеч. Он не пришел. У меня от расстройства даже аппетит пропал.

Зато к моему огромному удивлению, когда я заканчивала с обедом, а Виктор с Мстиславом приговаривали добавку, в столовую вплыла Изабелла в сопровождении своей свиты.

— Она не уехала домой? — вырвалось у меня.

Парни отвлеклись от еды и проследили за моим взглядом.

— Кто? Изабелла? — догадался Виктор, о ком я говорю. — Нет, сказала, что родителей в праздники дома не будет, она заскучает, поэтому лучшее решение — остаться в академии.

Ну-ну, Яромира решила атаковать, могу поспорить!

Вслух, разумеется, сказала совсем другое.

— А подружки? Охранять ее остались?

Кто-кто, а брат был в курсе практически всех сплетен о студентах. Его общительности, памяти и любопытству в академии не было равных. В нашу матушку пошел старшенький.

— За компанию, — отозвался Виктор и равнодушно пожал плечами. Мстислав и вовсе промолчал, снова уткнувшись в тарелку. Тема, в которой фигурировала Изабелла, ни брата, ни друга не увлекала.

Зато меня присутствие в академии местной красотки тревожило. Даже очень. Способна ли я составить достойную конкуренцию дочери советника?

Словно услышав, что я думаю про нее, Изабелла повернулась и посмотрела на меня. Сначала совершенно точно не узнала. Но ее взгляд зацепился, постепенно глаза и без того большие, чуть навыкате, стали увеличиваться в размере. Захотелось крикнуть: «Остановись! Они того гляди сейчас выпадут». Наконец, ее щеки полыхнули румянцем, а губы сжались в птичью гузку. Ноздри тонкого изящного носика зашевелились, выдавая нервное дыхание. Чего это она? После вчерашнего до сих пор не остыла?