Портрет Дженни

Никто-никто не знает…

Я проснулся с ощущением, что что-то неладно. Вскочив на ноги, я первым делом оглядел нашу шлюпку. И несколько успокоился: она по-прежнему стояла на якоре у каменистого берега, покачиваясь на волнах. Ветер, как и вчера, дул с юго-востока, вроде бы лишь немного усилившись. Легкая дымка висела над морем. Но меня встревожили облака: они не плыли, а мчались по небу, будто подгоняемые бурей.

Я разбудил Арне. Мы быстро собрались, подняли паруса и, не теряя времени, снялись с якоря.

На море ветер был куда сильней. Он дул нам в спину, но не прямо, а под некоторым углом, норовя сбить с курса, и мне приходилось изо всех сил налегать на румпель, чтобы шлюпка двигалась точно на север. Окутавшая залив дымка постепенно густела, а тучи над головой неслись все стремительней, принимая самые неожиданные формы — это были то длинные цилиндры, то какие-то зловещие щупальца, клубящиеся пальцы самых разных оттенков — от белого до свинцово-сизого.

Ветер все крепчал, и я стал опасаться, выдержит ли парус. Видимо, и Арне тревожило то же самое.

— Может, взять риф? — спросил он.

Я кивнул, и Арне принялся за дело. Но прошло немало времени, прежде чем ему удалось немного уменьшить площадь паруса. Однако бешеный напор ветра свел на нет его усилия: скорость шлюпки ничуть не убавилась. Я попытался сместить курс ближе к берегу — прибрежные холмы в какой-то мере ослабили бы воздушный напор, — но мне это не удалось. Пальцы мои дрожали, я чувствовал, как слабеют руки.

— Поскорей бы выбраться отсюда, — пробормотал заметно побледневший Арне.

Волны вздымались все круче. Я всем телом навалился на румпель — иначе было не удержать курс.

— Гляди! — Сидевший ко мне боком Арне показал назад.

Я оглянулся. Там, на юге, горизонт исчез — все застлало непроглядной серо-желтой пеленой. В первый момент я подумал, что это дождь. Нет, даже самый сильный ливень выглядел бы иначе — это было что-то похуже…

— Слава Богу, нас там уже нет! — вырвалось у меня.

Руки ломило от напряжения, я боялся, что не выдержу и сделал знак Арне сменить меня за рулем. Он тут же занял мое место на корме, а я, чтобы передохнуть, стал вычерпывать воду, которой набралось уже порядочно. Когда я наклонялся, волны казались вдвое огромней. Вал за валом ударял в корму, окатывая нас фонтаном брызг, шлюпку подбрасывало. На какой-то миг она зависала на пенном гребне — и рушилась в водяную бездну, грозя вот-вот перевернуться. А ветер ревел так, что объясняться приходилось лишь жестами, или орать в самое ухо.

И все-таки нас мчало к цели. И когда вдали показалось Труро, мы сумели повернуть чуть восточней — туда, где должно было быть устье Пэмит. В разгуле волн, затопивших прибрежную низину, само устье невозможно было разглядеть, однако у нас был ориентир — железнодорожный мост. Но когда до берега оставалось ярдов двести, случилось то, чего мы больше всего боялись: порвало парус. И наверно, с нами было бы все кончено, если б разорванные края полотнища не зацепились за ванты. Эти поймавшие ветер останки паруса вместе с приливными валами и повлекли нас дальше. В ревущих бурунах, в белой ярости пены захлестываемую волнами шлюпку, как щепку, внесло в разлившуюся, запертую нашествием моря реку и вышвырнуло на песок в сотне ярдов от берега.

Арне первым выскочил на сушу и стал отцеплять разорванный парус, но шквальный ветер тут же вырвал его и унес за реку. Кое-как приходя в себя, мы бросили якорь и нагребли на него кучку песка, хотя и понимали, что это вряд ли поможет: шестифутовые валы, будто табуны диких коней, накатывались через устье, грозя смести все на своем пути.

— Дело худо, — сказал я Арне. — Похоже, ее все равно утащит к мосту. Хорошо еще, если сломает только мачту…

Но что мы могли поделать, промокшие и измотанные? Только одно: побрести восвояси.

Поднявшись по песчаному откосу, мы неверными шагами вышли на дорогу и наткнулись на Билла Уотингтона, стоявшего у своего «форда». Оказывается, он видел нашу «швартовку» и ждал, когда мы появимся.

— Ну, слава Богу, выкарабкались, — проговорил он, стискивая наши ладони своей крепкой рыбацкой дланью.

— Ты уж извини за шлюпку, — виновато улыбнулся я, чувствуя, как дрожат ноги. — Знать бы, что такой шторм…

— Какой, к черту, шторм. — Билл помотал головой. — Это, парни, ураган.

Глава восемнадцатая

Билл рассказал нам, что штормовое предупреждение появилось на Хайлендском маяке еще рано утром, но никто не думал, что разразится такое. И было ясно, что это только начало.

Втроем мы спустились к шлюпке и, как могли, закрепили якорь, вкопав его поглубже в песок. А затем вернулись на дорогу, и Билл подбросил нас до дому. Ветер бил по бортам машины шрапнелью песка, и ехали мы с черепашьей скоростью, а пару раз яростные порывы едва не столкнули «форд» под откос. Наконец мы вылезли у дверей своей обители, а Билл поехал обратно. Его дом стоял за мостом, на том берегу, недалеко от реки, и вода подступала к нему все ближе.