Портрет кавалера в голубом камзоле

Молодым людям повезло, – их уберег от дальнейших расспросов капрал, который поднялся на второй этаж и объявил, что труппу приказано перевезти в театр Позднякова и что через три дня должен состояться первый спектакль. Сообщение было встречено всеобщим ликованием…

Домашний театр Позднякова на Большой Никитской до войны давал лучшие в Москве представления. Хозяин устроил свое дело с барским размахом. Здание чудом уцелело после пожара, и французы выставили вокруг него охрану. Кроме того, сюда притащили бочки и ведра с водой на случай поджога. Казни поджигателей не успокоили Наполеона, и тот приказал соблюдать строгие меры предосторожности. По всей улице, куда ни ткнись, стояли пикеты и кордоны.

Отчасти Сатину послужили на руку страхи французов перед огнем. Ведь его главное сокровище, которое он принес с собой в Москву под мятой шинелью, могло сгореть. Грабежи и огонь были врагами Сатина, заставляя его всюду носить драгоценную добычу с собой. Теперь же, поселившись с Жюли в дальнем закутке поздняковского дома, он чуточку успокоился. Сокровище, никем не замеченное, хранилось в специальном чехле, прикрепленном сбоку изнутри шинели. Этот чехол Николай в жуткой спешке прихватил там же, где и полотно, написанное крепостным художником Лопатиным: в останкинском дворце графа Шереметева. Сам хозяин поместья, «Крез меньшой», скончался в 1809 году, не дожив трех лет до вражеского нашествия. И, к счастью, если сие слово уместно будет употребить в связи со смертью, не увидел разорения своего любимого детища, – усадьбы Останкино.

По иронии судьбы либо по прихоти капризного провидения, крохотное имение Сатиных находилось неподалеку. Отец часто возил маленького Николеньку в окрестности шереметевской вотчины, рассказывал ему местные предания и напоминал, что во времена Ивана Грозного Останкино было пожаловано предку Сатиных – боярину Алексею, по навету зверски убитого опричной сворой царя-душегуба. Несправедливое злополучие на корню подкосило их боярский род, и с тех пор Сатины потеряли былое влияние, не смогли подняться и вернуться к достойному их происхождения существованию.

От отца же Николенька узнал о гибели царского обоза и похищенном волшебном перстне, который везли Ивану Васильевичу из-за моря служилые люди и след которого теряется где-то на останкинских землях.