Портрет кудесника в юности

— Зря ты на него хыку науськать не дал, — заметил Глеб.

— Тоже нельзя… — вздохнул Ефрем. — Клиента выгнать — это удачи потом не видать. А раз не выгнал — значит, хоть что-то с него, а возьми. Иначе колдовство не сработает. — Усмехнулся с горечью. — Что ж он, интересно, в этом теле натворить успел, если с хозяином встречи боится?

— Думаешь, натворил?

— А то нет! Видал, как он лихо чужими денежками швыряется? Да и норов мерзкий. Все у него виноваты, один он прав. Недаром ему жена рожки-то нарастила… Э, да что толковать…

— Я вот не пойму, чего он в ментовку попёрся, — сказал Глеб. — Почему не сразу к нам?

— Да врёт, скорее всего. Нигде он не был. А того мужика, чьё тело, мне, знаешь, жалко… Попал, как курва в ощупь… Хотя тоже, наверно, хорош гусь!

Глеб неожиданно засмеялся.

— Приходит вчера одна, плачет, — поделился он. — Оказывается, подруга у неё похудела. Во беда-то! Спрашивает: как сделать, чтобы та снова толстой стала… Я говорю: «А вы на воду нашепчите. „С гуся вода, с подружки худоба…“» — Видя, что его не слушают, Портнягин заскучал и сделал шажок в направлении кухни. — Может, пока он до банкомата ковыляет, я завтрак сварганю?

Кудесник не ответил.

— В астрал лезут… — продолжал тосковать он вслух. — Зачем? Опять ведь счёты друг с другом сводить… Вот ты в интернете своём смотрел: сколько народу ночами бестелесно гуляет? А в высших сферах, сам видел, почти пусто. Куда все делись? Либо за соседями шпионят, либо врагам кошмарные сны подстраивают…

— Ну лезут-то поначалу не из-за этого, — осклабившись, заметил Глеб. — У нас тут скукота: стихии, орбиты, горизонты… То ли дело в астрале! Стихиали, орбитали, горизонтали…

Зубоскальство успеха не имело. Если уж Ефрем Нехорошев впадал в мерихлюндию, то развлечь его было нелегко.

— Короче, разочаровался ты в людях, Ефрем, — без особой надежды поддел напоследок Глеб.

— Эх, если бы только в людях, Глебушка… — стонуще отозвался старый колдун. — Вселенная меня разочаровала…

* * *

Очевидно, за время пути до банкомата и обратно пожелавший остаться неизвестным клиент успел малость притереться к бренной оболочке с чужого астрального плеча — во всяком случае, в прихожую он уже не ввалился, а вплыл. Физическое тело с виду нисколько, впрочем, не уменьшилось. Значит, душа раздалась.

— Прошу, — сказал он, шлёпая на стол изрядную пачку банкнот.

Старый колдун крякнул, подтянул деньги поближе и, отсчитав несколько бумажек, оттолкнул остаток клиенту.

— Не понял, — поразился тот. — Это всё вам!

— Лишнего не беру, — пояснил Ефрем и поджал губы.

Безымянный поганец недоверчиво смотрел на чародея. Потом вдруг обиделся:

— Это мне опять вниз-вверх по лестнице?

— Зачем?

— Н-ну… припрятать. Не ему же оставлять… лоху!..

— Только вниз! — отрубил колдун. — Вверх тебе незачем. Ну чего глядишь? Здесь я колдовать не стану. Сам посуди: вернётся он в своё тело — и кого доставать начнёт? Тебя, что ли? Ты уже к тому времени далеко будешь… Пошли на улицу!

Втроём они спустились по лестнице, пересекли двор и остановились возле осыпанной серо-жёлтыми листьями скамейки.

— Здесь, — определил Ефрем. — Иди прячь…

Клиент скрылся в арке.

— Да-а… — протянул кудесник, присаживаясь. — А хорошо было, Глебушка, на Ворожейке. Ни тебе выхлопов, ни уродов этих… Склизень-то, а? Давненько я таких здоровых не встречал…

Они успели поговорить о склизнях и о лунавриках, когда в арке раздалось буханье неумело бегущих ног. Урод приближался.

— Готово!.. — радостно выдохнул он, плюхаясь на скамью. — Нет! Погодите… — Большими неловкими пальцами прицепил напоказ к пуговице пиджака хромированный значок, надо думать, только что отломленный от капота «мерседеса». — Теперь давайте!.. — И зажмурился, предвкушая.

Выглянув на минуту в астрал, Глеб видел, как учитель, паря над сдвоенным и перекрученным энергетическим каналом, проделал какие-то пассы, после чего пространство между ладонями колдуна неуловимо передёрнулось и оба «шнура» исчезли. Надо же как просто!

Несколько мгновений клиент сидел недвижно. Затем изумлённо заломил бровь, ощупал грудную клетку, рискнул приоткрыть глаза — и вдруг разразился басовитым, раскатистым смехом.

Да, это уже был совсем другой человек.

— Вот это он влетел!.. — хохотал бывший клиент. — Вот это я его обул!..

— Чему смеёмся, милай? — с придурковатой деревенской лукавинкой полюбопытствовал Ефрем.

Сидящий вскочил и в избытке чувств сгрёб незнакомого старикашку за плечики.

— Не поймёшь ты меня, отец!.. — ликующе взревел он. — К нему ж сейчас… К нему туда сейчас… — Выкаченные глаза увлажнились, обессмыслились от счастья, и бывший клиент выдохнул с нежностью: — Ментовка приедет… брать…

В арке снова послышался топот. Во двор с улицы вбежали два колоссальных бритоголовых юноши с глазницами, как щели блиндажей.

— Кто?.. — страшно прохрипел один из них.

В следующий миг оба слегка отшатнулись, узрев надетый на пуговицу пиджака фирменный значок, — и медленно двинулись к ещё не отсмеявшемуся бывшему клиенту.

— Пойдём, Глебушка, — с грустью промолвил старый колдун, трогая ученика за локоть. — А то ещё в свидетели загребут… Выпить не хочешь?