Портрет Мессии

— Но ты должен сказать мне: чем я могу тебя отблагодарить за столь щедрый и прекрасный дар? — спросил он после довольно долгой паузы, во время которой не сводил восхищенного взгляда с лошадей.

Никодем ответил со всей дипломатичностью:

— Я не прошу ничего, кроме вашей дружбы, если, конечно, это не слишком много.

Впоследствии Никодем неоднократно принимал Пилата и еще нескольких избранных в своем имении. Иногда пиршество длилось несколько дней кряду — вполне в римском стиле. Он преподносил все новые подарки, в основном драгоценности, и, вручая их Пилату, вежливо упоминал Клаудию Прокулу. Вместе со старшим сыном Никодем сопровождал прокуратора во время долгих прогулок по обширным владениям. Порой Никодем даже брал на себя смелость советовать Пилату, как лучше управлять Иерусалимом, избегая конфликтов.

— Все очень просто, дорогой Пилат, — говорил он. — В свое время вы заменили старого храмового первосвященника Каиафой, но Каиафа затем женился на одной из дочерей Анны, так что теперь доводится ему зятем. Естественно, теперь Каиафа правит Иерусалимом согласно воле тестя. — Старик улыбнулся, заметив недовольство на лице прокуратора. — Но не думайте, что вы можете выбрать другого: ничего не получится, кроме новой женитьбы в благодарность за все хлопоты. Римский наместник назначает первосвященника, но тот неизбежно служит храму, который принадлежит саддукеям. Имейте это в виду. Стоит вам поссориться со священниками, и вы поссоритесь со всей Иудеей. Стоит договориться с ними по-хорошему, значит, вы договорились со всей Иудеей. Вы заплатите за то, что пренебрегли их пожеланиями, но если пойдете им навстречу, платить будут они. А деньги у них есть. Много денег. Умен и мудр тот наместник, который умеет заставить евреев расходовать деньги в своих интересах.

Во время одной из этих прогулок Никодем привел Пилата на участок засушливой земли и сказал, что приобрел его совсем недавно за весьма приличную сумму.

— Земля, конечно, бесполезна большую часть года, — добродушно заметил он, — зато ранней весной здесь можно пасти коз. Конечно, большую часть стада придется зарезать, когда начнется засуха. Но все равно, место это очень красивое.

— Зачем оно тебе, Никодем? — удивленно спросил Пилат.

Место действительно было красивое — пустыни часто отличаются какой-то своей особой прелестью, — но совершенно бесполезное.

За отца ответил сын Никодема:

— Здесь нужна только вода, и все изменится. Сюда можно протянуть ответвление от акведука, и тогда эта земля сможет прокормить весь Иерусалим.

— И не только. Если б у нас была вода… — задумчиво начал Никодем.

Но Пилат уже не слушал его. Он думал о последствиях такого преобразования для Рима. Тиберий проявлял жестокость по необходимости, кроме того, по природе своей он был скуп. Стоит ему узнать, что его наместник потратил налоги, собранные для нужд империи, на подобный проект, и Пилат может поплатиться за это жизнью. Поэтому он молчал и делал вид, будто не понимает, о чем его просят.

— Но оплатить все это, — задумчиво добавил Никодем, заметив колебания друга, — да, это большая проблема.

— В храме достаточно денег, чтобы построить двадцать акведуков, отец, — заметил Никодем-младший.

— Не сомневаюсь, сын мой, — ответил Никодем столь же задумчиво. — Вот только заставить их раскошелиться, это вопрос.

— Возможно, я смогу переговорить с Каиафой, — нехотя произнес Пилат. — Такая земля… для того, чтобы сделать ее плодородной, не жаль никаких средств.

— Каиафа будет упорствовать, господин. До тех пор, пока вы не дадите ему того, что он хочет.

— Чего же именно?

Никодем улыбнулся.

— Того, что хотят все священники, ваше превосходительство.

Пилат переговорил с Каиафой, но тот колебался, отвечая, что он вряд ли сможет достать такие деньги. Пилат предвидел подобный ход событий и мягко заметил:

— Есть еще одна проблема, над которой стоит задуматься.

Первосвященник замер в ожидании.

— Возможно, мне придется целиком и полностью положиться на тебя в деле сохранения мира в Иерусалиме. Не исключено, что я отдам приказ и выведу все свои войска из города на год или даже больше. Сомневаюсь, что следующей зимой смогу провести в Иерусалиме хотя бы неделю, если начнется работа над проектом. Нет, разумеется, мои солдаты всегда будут наготове на всякий случай, но в остальном тебе придется взять всю ответственность за порядок в городе на себя.

Каиафе изменила выдержка. Глаза его радостно заблестели при мысли о том, что Иерусалим наконец избавится от ненавистных легионеров и править балом здесь будет он. Впрочем, осторожность взяла верх, и он вновь заколебался: прежде все это надо обсудить с другими священниками.

— А сколько примерно это будет стоить?

Наместник представил предварительные расчеты. Через несколько дней золото доставили к нему в хранилище. После этого Пилат приказал вывести из Иерусалима большую часть своих войск — они должны были заняться строительством, — а сам в сопровождении оставшихся легионеров удалился в Кесарию, куда прибыл гораздо более богатым человеком, нежели прежде.