Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин

Нельзя сказать, что я не видел негативных сторон указа. Конечно, создание единого аппарата служб правопорядка не вполне вписывалось в концепцию их взаимного контроля и «сдерживания». Но если честно, то его и раньше не было. А парламентский контроль, которого тоже не было, должен быть организован при любой схеме. Я предвидел негативную реакцию республик на поглощение Россией еще одной межреспубликанской структуры — МСБ. Я знал о настроениях на самой Лубянке: сотрудников элитных спецслужб угнетала мысль о переходе под начало МВД, где и работа потруднее. Они интересовались друг у друга, «когда идти получать милицейские свистки?». Не была секретом и реакция на указ многих представителей демократической общественности, чьи позиции можно проиллюстрировать строками из заявления российской Ассоциации жертв политических репрессий, которое передал мне ее президент Николай Нумеров: «Со всей определенностью заявляем о крайней озабоченности бывших узников ГУЛАГа по поводу новой попытки государства объединить все репрессивные органы в могущественного, никем не контролируемого монстра, призванного снова взять народ за горло». Конечно, здесь больше эмоций, чем рационализма.

Тем не менее в разговоре с Ельциным я поддержал возможность соединения спецслужб и милиции. Как я уже говорил, я полагал, что самое худшее для спецслужб заключалось в затянувшейся их реорганизации и страшной неопределенности в отношении будущего, что буквально парализовало их деятельность. Указ позволял им в короткие сроки закончить все реорганизации, обрести почву под ногами и начать, наконец, нормально функционировать. Даже плохая определенность лучше неопределенности.

Далее несколько парадоксальное соображение. У меня появилась убежденность, что уход спецслужб «под милицию», лишение их привилегированного положения в какой-то мере могли способствовать нейтрализации угрозы «чекизма» для общества, подорвать его традиции. Заметьте, объединению противилась не только демократическая общественность, но и гораздо более рьяно сами представители органов госбезопасности (но не МВД). Они прекрасно понимали, что в составе нового министерства им не удастся сохранить свой привилегированный статус».

19 декабря стены Лубянки дрогнули. Согласно документу, все, что существовало до этого, ликвидируется, объединяясь в Министерство безопасности и внутренних дел. Министром созданного монстра становится Виктор Баранников, о котором по Лубянке ходило много неподтвержденных документами слухов. Считавшийся соратником Ельцина, Виктор Иваненко уходит с политической арены. Вместе с ним уходит и его команда, которую с таким трудом он создавал в предыдущие месяцы. Тень милицейской шинели накрыла всесильное в прошлом ведомство.