Портрет моего мужа

Вязкое, как овсянка, к которой и я притерпелась, а вот сала Терес каждое утро ворчит, что большей дряни он не пробовал, только все равно ест, потому что иначе Гедре обидится.

— Будем откровенны, — рыжий к чаю так и не притронулся. — Даже если вы подадите прошение в канцелярию короля… лично Его Величеству, вам откажут.

— Из-за патентов?

— В том числе. Судебный спор весьма осложнит жизнь и не только вашему мужу.

— А если… я подпишу отказ от претензий?

Рыжий развел руками. То есть этого недостаточно?

— Видите ли… дело не в патентах, но в технологии, которая позволит королевству во многом упрочить свое положение в мире. В настоящий момент политическая ситуация такова…

Что развода мне не видать.

— И мы не можем допустить, чтобы часть технологий попала, скажем, в империю… или еще куда.

Где ей быть не положено. То есть за границу меня точно не выпустят. Впрочем, что это меняет? Я уже поняла, что там легче не станет.

С другой стороны…

Я закусила губу.

Вздохнула.

— Мы… могли бы заключить соглашение… о работе…

Рыжий покачал головой.

— Боюсь… не поймите меня неправильно. Мы, безусловно, заинтересованы в новых специалистах…

Но не настолько, чтобы из-за них встревать в свару с благородным семейством.

— И мы признаем, что ваши наработки стали хорошей основой…

Что? Наработки?

Основой?

Да я… с другой стороны, кто бы поверил, что женщина способна думать. Это же нелепо… пора бы привыкнуть, да. Женщины, они не способны ничего сами создать, а вот наработки, которые вдохновят мужчину, так уж и быть.

— Однако Его Величество не может позволить себе… встревать в дела семейные. Конфликт с Ильдисами весьма обострит отношения в свете. Вы сейчас плохо себе представляете, что такое старые семьи, — а вот здесь рыжий несколько сфальшивил.

И словно сам эту фальшь ощущая, заерзал. — Это не только и не столько сила, сколько связи. Они грызутся друг с другом за крупицы власти и влияния, но стоит тронуть кого-то одного… во всяком случае, тронуть без веской на то причины…

А я веской причиной не являюсь.

— Более того, в настоящее время король весьма благоволит к молодому Ильдису. Ему удалось почти невозможное, а это талант… талант, который должен служить на благо королевства.

И взгляд такой печальный, тоскливый даже.

Ему, наверное, подвигов хочется, а не уговаривать одну упрямую девицу вернуться к ее не менее упрямому мужу. В этом подвига нет, одно занудство. Но к совести моей взывать бессмысленно… хотя я бы все еще не отказалась от возможности поближе разглядеть волшебную лупу.

Чем больше думаю, тем меньше сомневаюсь, что в ней алмаз.

Стало быть, слухи не преувеличены.

— Сейчас Ильдис занят реорганизацией Сейманских верфей…

Контрольный пакет акций на которые принадлежит лично Его Величеству, а остальное считается государственной собственностью.

— Высока вероятность, что именно его семье… точнее, промышленному объединению под руководством эйта Ильдиса, будет доверено строительство новых портов. А это, если вы не понимаете…

Куда уж мне, убогой.

Деньги и власть.

Власть и деньги.

И еще, конечно, амбициозный план объединить все треклятые острова в одной транспортной системе. А если добавить заложенный на верфях огромный цеппелин, способный пересечь Кирнейский пролив…

В общем, ясно, государству сейчас разводы не нужны.

— Поэтому милая эйта, прошу, проявите благоразумие… — рыжий поднялся. — И помиритесь с мужем. Поверьте, он не самый плохой человек…

Вот только мне этого было недостаточно.

ГЛАВА 10

— В каком смысле она отказалась от встречи? — Ильдис держал в ладони бокал с коньяком. Бокал был огромным, а вот коньяка в нем плескалось на донышке, и благородный эйт наклонял бокал то влево, то вправо, позволяя напитку добраться до края.

Будто забавлялся.

Ерунда какая. С коньяком не забавляться надо, а пить. Лучше, конечно, не коньяк. Кирис пробовал. Дрянь редкостная и воняет еще, лучше уж местная травяная настойка. Градус тот же, вкус приятней, а по мозгам бьет не хуже. Только пьют ее из махоньких стопок и залпом, занюхивая горечь хлебной коркой.

А не по бокалам размазывают.

— Просто отказалась, — Кирис потер шею.

Чешется.

Они на этом островке неделю проторчали. И плотная ткань пиджака пропиталась солью, а потому каждое прикосновение ее к шее было… вот будто наждаком протянули. Еще и щипало. А отдать в чистку — никак, потому как служба безопасности короля должна выглядеть представительно.

Службе безопасности в одних рубашках ходить неприлично.

Кирис, небось, не эйт благородный, чтобы сразу три костюма с собой возить. Правда, у Ильдиса костюмов больше, чем три, вон, за неделю ни разу не повторился. И нынешний из тонкого сукна цвета какого-то непонятного, то ли молочного, то ли даже серого с искрой, сидел преотменно.

— И ты ей позволил? — пальцы сдавили стекло.

И показалось, хрустнет.

— Сала Терес…

— Я не понимаю, какое отношение сала Терес имеет к моей семье, — бокал отправился на прикроватный столик, к бутылке. — И почему я вообще должен слушать, что говорит этот старый маразматик…

Кирис пожал плечами.