Портрет моего мужа

– И ты мучаешься, – теперь демон выглядел почти обычной девочкой, которая говорила взрослыми словами, но… была человеком.

Почти.

Она даже сочувствовала бедному Юргису.

– Ты на самом деле хороший. Ты чтишь родителей и заветы богов. Бываешь в храмах. Подаешь милостыню и не потому, что так принято. Тебе и в самом деле жаль…

– Хоть ты его на службу ставь, – проворчал Кирис.

– Вопрос, кому он будет служить, – Йонас так и сидел с закрытыми глазами.

– …ты думал, что твой гнев тебе поможет, верно? Но на самом деле гнев есть, а вот желания кого-то убить не появилось. Поэтому люди и нанимают палачей.

– Я… сам.

– Ты не сможешь, – покачала Рута головой. – Ты слаб. И в этом нет ничего страшного.

– Я… просто… она не заслуживает… чтобы вот так… убил и забыл, будто ее и не было никогда. А она его любила…

– А ты ее? – демон взял Юргиса за руку. – Ваша беда, влюбленных, в том, что вы ставите кого-то выше себя, создаете себе кумира, а потом горюете, когда кумир уходит… и я сочувствую.

И ведь действительно сочувствовал.

Человеческой частью души.

– Демоны… – почти шепотом произнес Йонас. – Они или сильны и свирепы, или изворотливы. Иначе в их мире не выжить.

И мне тоже почти жаль демона, вынужденного подстраиваться под людей.

– Я помогу тебе. Хочешь, я сделаю ему больно? Вот так, – он даже не повернулся в сторону Мара, но того скрутило от боли. – Или вот так…

Мар сполз со стула.

Он не кричал, но видно было, что это дается ему нелегко.

– Он слегка упрямится, но мы это исправим…

Из носа Мара хлынула кровь.

– Смотри… а ты? Ты не хочешь отдать мне свою душу? – демон присел у Мара, который тщетно пытался подняться с колен. – Ведь мы тоже вполне себе можем подружиться. Смотри, совсем не обязательно умирать здесь и сейчас. Мы убьем их… поднимем корабль и пусть он себе летит на скалы… мы вместе придумаем, что сказать, когда сюда прибудут друзья этого…

Демон небрежно кивнул на Кириса.

– Я подарю тебе не просто жизнь, а долгую… очень долгую жизнь… у тебя не останется врагов, поскольку любой умрет, стоит тебе лишь захотеть…

– Где ты был раньше? – просипел Мар.

– Спал, – демон пожал плечами. – У вас на острове… очень сонная атмосфера. Так что, решайте… кто первый? Это детское тело долго меня не выдержит, все-таки стоило брать старуху, раз уж она все равно ритуалами баловалась. А ты знаешь, что их подняли? Всех тех, кого отправила на тот свет твоя матушка? Смешно, целитель-демонолог… ей так хотелось сил… больше сил, больше власти…

– Она тебя разбудила?

– Она. Кровь… и смерть… когда умирают некроманты, мир истончается. А уж когда слабеет кровь, которой были закляты цепи…

Он прикусил губу.

– Так кто? Жертва, которая недавно была палачом? Или тот, кто палачом себя считает, но не способен пролить кровь? Одному я дам справедливость, второму жизнь.

Только что-то сомнительно, что в этой жизни останется место Мару.

– Ты забыл про меня, – Йонас все-таки поднялся. – В мое тело не хочешь?

– Ш-шутишь?

– Почему? – он пожал плечами, и жест получился на редкость неловким. – Думаешь, я мечтал стать некромантом? Я половину жизни считал себя сумасшедшим. А вторую половину понял, что я действительно сумасшедший, просто с редким даром. Бабка меня держала на дурмане зелий. Отец презирал. Для матери я был вечным укором, что ей не удалось исполнить договор. Прочие люди меня ненавидели и боялись. Я устал.

– Йонас… – Мару удалось все-таки подняться и кое-как облизать губы. – Что ты творишь, мальчишка?

– Использую свой шанс. Мы ведь можем договориться, верно? Я впущу тебя в тело, демон, а ты поможешь мне исчезнуть. Я не хочу оказаться в каком-нибудь тихом месте, где варят хороший дурман. И не хочу быть запертым на острове, в окружении молчаливой стражи… не хочу работать на корону, в надежде получить призрачное право самому распоряжаться собой и своей жизнью.

Он помолчал и добавил.

– И мертвых слышать тоже не хочу. Их слишком много вокруг… говорят, говорят… чего-то хотят… вечно все от меня чего-то хотят. Как правило, невозможного.

– И ты…

– Мы заключим договор, – Йонас вытащил клинок, вид которого заставил демона вжать голову в плечи и зашипеть. – Ты не будешь трогать мою душу. Думаю, мы найдем изрядно протухших душ, чтобы ты не испытывал голода… плохих людей в мире много. Тебе хватит.

Клинок крутанулся в ладони.

– А… взамен?

– Отпусти девчонку.

– Она сама позвала меня.

– Как и я. Я тоже зову тебя. Я, может, и не совсем, чтобы взрослый, но вполне себе вынослив, я выдержу твое присутствие. А ты со временем смиришься с моим. Мы… отправимся путешествовать. Мы оба были здесь, как в темнице, а я хочу дойти до края королевства. И побывать на соленых пустошах Империи, где небо загорается алым. Говорят, что там настолько сухо, что даже дыхания хватает, чтобы распустились солончаковые розы… редкие паразиты. А еще на востоке, далеко, есть страна Гиант, жители которой пишут сверху вниз и носят шелковые одеяния, даже нищие. На Севере живут люди народа уну. Они строят дома изо льда и снега, и разводят шерстистых носорогов. Их шкура толста, а шерсть искрится, будто первый снег…

Глаза Йонаса были полуприкрыты.