Портрет неизвестной. Часть 2

– Да! – уже совсем в дверях сказала Лиза. – Совсем забыла! Мы же вчера вечером с каким-то Ахметом столкнулись, во дворе Академии. Иван говорил, что ты им интересовался.

Пока девушка говорила это, она стояла к нему спиной и не видела, как лицо Ярослава мгновенно стало серьезным и вся веселость улетучилась.

– С татарином?!

– Когда это было? – отрывисто спросил он.

– Как с тобой расстались. Я с ним в круглом дворе столкнулась. Дед какой-то с охапкой досок. А что, это важно?

– Да! Чрезвычайно! – Журналист сжал девушку в дружеских объятиях и чмокнул в лоб. – Давай, детка, шевели ножками!

Наконец швейцар открыл дверь, и Лиза объяснила ему что ей нужно. Они вместе с Ярославом поднялись на последний этаж, туда, где располагалась чертежная. Там Ярослав быстренько оценил на глаз контингент присутствующих. Затем прошел вместе с Лизой в кабинет Вильгельма Карловича Гуммеля, представился ему и наконец ушел, сдав таким образом девушку с рук на руки.

Глава 7.

Поведение Ярослава показалось Лизе странным. Она пообещала себе разобраться с этим, как только появится подходящий момент, и выяснить как связан журналист с этим татарином. Девушка как могла выкинула из головы все лишнее, полностью переключаясь на Вильгельма Карловича.

– Проходите, юноша. – профессор восседал за большущим столом, заваленным бумагами, чертежами и сметами. – Присаживайтесь. Подождите пару минут, я заканчиваю.

Лиза прошла и опустилась на стул. Пока профессор вел подсчеты, лихо щелкая костяшками деревянных счетов, она могла свободно рассмотреть кабинет. Это была просторная комната со светлыми стенами на которых красовались многочисленные чертежи и портреты в резных рамах. У окна примостился небольшой чертежный столик, с приколотым чистым листом. Вдоль стен расположились стеллажи, заполненные книгами. Мраморная Афродита, изящно опирающаяся на ствол мраморного же дерева, выглядывала из-за спины профессора. Наклон головы скульптуры был таким, что казалось будто богиня действительно изучает документы, лежащие на столе хозяина кабинета. Полюбовавшись игрой света на мраморном лице статуи взгляд девушки скользнул выше и остановился на портрете мужчины в длинной лохматой шубе с кучей орденов на шее. – Ну ни дать ни взять многократный олимпийский чемпион по санному спорту.

Лиза так засмотрелась на этот портрет, гадая кто на нем изображен, что не заметила того момента, когда профессор отложил перо. Он сложил руки перед собой на стол, и некоторое время молча наблюдал за нею.

– Это мой учитель, Август Антонович. – с легкой улыбкой произнес профессор, – Величайшего таланта был зодчий.

Лиза смутилась, и от того, что ее подловили, и от того, что никак не могла сообразить, кто такой этот Август Антонович.

– А вы моложе, чем мне показалось вчера. – продолжил Гуммель задумчиво.

Лиза подняла глаза, – Вильгельм Карлович, разве это проблема?

– Если хотите, то да. – ответил он. – Я не думал, что беру на службу дитя!

– Я уже давно не ребенок, господин профессор. Хотя, часто слышу, что выгляжу излишне молодо. Вы же ничем не рискуете – всегда сможете отказаться от моих услуг, если я вам не подойду. – Лиза постаралась максимально включить все свое обаяние и убедительность.

Профессор угрюмо смотрел на нее сквозь стекла пенсне. Червь сомнения, видимо, продолжал его терзать. – Сколько лет вы уже в профессии?

– Лет семь. – ответил Алекс.

– Вы что же… с восьми лет на стройке? – на лице мужчины читалось искреннее удивление.

– Почему же с восьми!? – спокойно парировал Алекс. – Я же говорю, что не столь юн, как кажется.

Вильгельм Карлович побарабанил пальцами по столешнице, мыча какой-то мотив, нахмурился, почесал подбородок и наконец решился – Пойдемте, я вас представлю своим помощникам. Поглядим потом, что из этого получится.

Гуммель вышел из-за стола и направился к двери. Лиза посеменила за ним.

В чертежной сразу четыре пары глаз с интересом уставилось на Лизу, вошедшую вслед за профессором. Вильгельм Карлович представил Алекса, как нового помощника по архитектурной части, а затем познакомил с коллегами. Их было четверо: два инженера и двое зодчих. С инженерами она обменялась рукопожатиями. Цыганистой наружности смуглый собрат-архитектор просиял обезоруживающей белозубой улыбкой и учтиво поклонился. А последний – блекло-серый мужчина с прозрачными глазам на выкате вообще никак на нее не отреагировал. Профессор указал Лизе на стол, который она может занять, велел цыганистому выдать работу новому сотруднику, после чего удалился.

Как только дверь за профессором закрылась этот смуглолицый, имя у него, кстати, было итальянское – Микеле Манци, подошел и присел перед Лизой на краешек стола, сложив руки в замок перед собой.

– Ну и как прикажите это понимать, милостивый государь? Что мне с вами делать? Мне не доводилось еще возиться с младенцами! – он смотрел на нее сверху вниз, не

спуская с губ снисходительной улыбочки. А затем закатив свои темные глаза, потряс перед собой руки, сложенные лодочкой.

– Вот и освоите нечто новое. – вежливо ответила Лиза, глядя на него чистыми честными глазами.