Портрет предателя (СИ)

— Теперь об этом не может быть и речи. Форталеза захвачена, а следующий порт лежит далеко на юге, — добавил Себастьян. — Чтобы добраться до столицы по суше, надо обогнуть горы. Нам придется скакать через всю Ангалонию на северо-восток, а потом через пол-Мергании на северо-запад.

— А почему бы вам не податься туда напрямик? — спросил Зигурд.

— Как это? — уточнил Себастьян. — Через Хейдерон, что ли?

— Да.

— С ума сошел? Лезть в самое логово врага.

Зигурд пожал плечами.

— Шульц ищет вас в Ангалонии, ему и в голову не придет искать вас в Хейдероне. Если мы будем избегать крупных городов, то никто вас не найдет.

Себастьян призадумался.

— Возможно, ты и прав, но насколько я знаю, дороги в Мерганию через горы не существует.

— Официально — нет, — хмыкнул Зигурд и отхлебнул из бутылки. — Но кто ищет, тот всегда найдет.

— Что ты имеешь в виду? — поднял брови юноша.

— Есть одна контрабандная тропа. Не княжеский тракт, конечно, но пешком перебраться через горы вполне под силу. А там и до Дюбона рукой подать.

Себастьян растеряно почесал затылок.

— Но как мы найдем эту тропу?

— Я покажу, — ответил Зигурд. — Я все равно собирался в Хейдерон, так что нам по пути.

В глазах юноши вспыхнула благодарность.

— Спасибо! Что бы мы без тебя делали?

— Пожалуйста, — криво усмехнулся наемник.

Доминика молча жевала хлеб с сыром, прислушиваясь к их разговору. Зигурд отправится с ними, а это значит, что они еще какое-то время проведут вместе! Она невольно ощутила, как радость наполняет ее душу. Даже если им не удастся больше побыть наедине, она хотя бы сможет видеть его рядом!

28. Отъезд

За окном уже стемнело, и комнату освещало лишь тусклое мерцание свечи на прикроватном столике. Доминика печально рассматривала себя в зеркале. Ей все еще было жаль своих прекрасных волос. Она так любила подолгу расчесывать их перед сном, а теперь они едва доставали ей до подбородка.

Стукнула дверь, и в зеркале Доминика увидела Себастьяна. Он подошел к ней сзади и прижался к ее спине. Густые мягкие пряди юноши коснулись ее щеки, а ладони настойчиво обхватили грудь, сминая тонкий лен ночной сорочки.

Доминика невольно передернула плечами и попыталась отстраниться.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала она.

— Почему? — спросил Себастьян, и принялся покрывать ее шею легкими поцелуями.

Доминика использовала свой излюбленный аргумент:

— Потому что мы еще не женаты!

Себастьян замер, затем вдруг резко развернул ее к себе.

— И что с того? — с неожиданной злостью спросил он. — Я не виноват, что у меня украли документы! Сколько еще я должен терпеть?

Доминика не нашлась что ответить, и удивленно посмотрела на него.

— Мы уже столько лет вместе! — с жаром продолжал Себастьян. — Неужели ты мне до сих пор не доверяешь? Я люблю тебя и женюсь сразу, как только смогу!

— Нет, пожалуйста…

Карие глаза юноши потемнели от гнева.

— Сколько можно меня мучить? Я мужчина, мне это нужно! — воскликнул он, схватил ее за вырез рубахи и рванул его на себя. Тонкая ткань угрожающе затрещала.

— Отпусти меня! — выкрикнула Доминика и изо всех сил залепила ему пощечину.

Себастьян резко отпрянул от нее, весь красный, тяжело дыша. Оплеуха отрезвила его. Он ошарашено уставился на невесту.

— Прости, любимая, не знаю, что на меня нашло, — виновато пробормотал он.

Доминика смотрела на него глазами полными слез. Себастьян обнял ее.

— Клянусь, я буду ждать сколько угодно. Прости меня!

Когда за ним захлопнулась дверь, Доминика упала на постель и зашлась в горьких рыданиях. Ей было невыносимо стыдно. Она тонула в этой лжи, вязла в липкой паутине предательства. Она не хотела обманывать Себастьяна, но была не в силах противиться страсти к Зигурду. Хейдеронец был нужен ей как воздух, она сходила по нему с ума. Но и бросить кузена она не могла, не имела права предать их многолетнюю дружбу, не могла осквернить память родителей, которые благословили их на брак.

Все это было выше ее сил, и единственное, что ей оставалось — лишь уткнуться носом в подушку и заливать ее горючими слезами.

***

Доминика и Себастьян стояли у коновязи «Синего Кубка», дожидаясь, пока Зигурд оседлает лошадей и погрузит на них сумки с пожитками. У входа в таверну располагался деревянный стол, за которым трапезничала пара обывателей, наслаждаясь прекрасным солнечным утром. Трактирщик с перекинутым через локоть полотенцем прислонился к дверному косяку и обменивался с посетителями свежими сплетнями.

До кузенов донесся отрывок их разговора.

— Слыхали? — спросил кабатчик. — Кончини-то нашли в канаве с перерезанным горлом!

— Что, правда? — удивились его собеседники.

— Ага, — позлорадствовал хозяин. — Допрыгался наш кузнечик!

— Хм… и поделом ему! — сказал один из посетителей.

— Он уже всех достал, — поддакнул второй.

Трактирщик наклонился к столу и заговорщицки понизил голос.

— А самое интересное знаете что?

— Что? — полюбопытствовали завсегдатаи.

— Говорят, что его стручок отрезали и забили ему в глотку, — хохотнул хозяин.

— Ха-ха-ха! Не бреши! — недоверчиво рассмеялись обыватели.