Портрет прекрасной принцессы

Ну конечно же свалиться прямо тут я ему не позволил. Наоборот, крепко приобнял довольно упитанное тело и, делая все возможное, чтобы шпиона приняли не за бесчувственного, а лишь за преждевременно напившегося гостя, почти внес его в распахнутые ворота какого-то строения. На мое счастье, это оказалась конюшня, и я поспешил воспользоваться удачей сполна.

Решительно ринулся в глубь помещения по выскобленной и присыпанной чистыми опилками дорожке между стойлами и неожиданно нос к носу столкнулся с конюхом, выходящим из-за угла.

— Э-э-э, господин, куда это… — начал возмущаться он, но договорить я не дал.

— У тебя есть каморка, где этот идиот проспится без чужих глаз? — Начальственный тон мне сегодня удавался как никогда.

— Ну есть… — еще нерешительно буркнул он, но мой беспрекословный приказ закрепил успех.

— Веди. Не пускай сюда никого, — уложив соглядатая на лавку лицом к стене, приказал я, — к вечеру сам его заберу или пришлю Дуна.

Имя капитана я ввернул просто так, для проверки, но именно эти слова и сыграли решающую роль в наших отношениях. Видимо, Дун пользовался не только доверием герцога, но и добрым отношением слуг, и это, безусловно, говорило в его пользу. Слуги настолько внимательный и осмотрительный народ, что почти мгновенно угадывают в новичках лжецов и подхалимов. И если таковым и удается провести падких на лесть хозяев, то обмануть коллег не выходит никогда.

— Не беспокойтесь, господин, — почтительно шепнул, провожая меня за ворота, конюх, — кроме вас и Дуна, близко никого не подпущу.

— Я не забуду твоей услуги, — поощрительно кивнул я в ответ, костеря про себя Гийома за то, что не додумался сыпануть мне в карман несколько круглых местных монет.

Простой люд всем обещаниям и благодарностям предпочитает тяжесть в кошельке.

Двор был похож на рыночную площадь в праздничный день — столько тут толпилось народа. И в основном благородные лорды, каковых можно было сразу определить по высокомерным взглядам и богатой одежде. Для высокой комиссии и гостей между колонн крытой террасы, примыкающей к внутренней стене, были приготовлены удобные кресла и диванчики.

Прямо перед террасой, на мощенной камнями площадке, стояли в ряд соломенные чучела, а напротив них, в тени мощного дерева, находился стол распорядителя, или как его тут еще называют, этого невыносимо важного человека?! Перед ним лежали списки, где он с загадочным видом делал какие-то пометки.

Неподалеку толпились воины, претендующие на звание наставников, пытаясь пристальными взглядами прощупать настроение соперников. Неспешно, словно гуляя, я попытался за чужими спинами подобраться к столу поближе, чтобы хоть немного сориентироваться в обстановке.

— Все прибыли?

Тихий вопрос неприметно одетого господина мне удалось расслышать только благодаря своим маневрам.

— Троих нет.

— Подожди еще минут десять и закрывай списки. Опоздавшие нам не нужны.

— Хорошо, господин, — понятливо кивнул чиновник, пока я во все глаза рассматривал его собеседника, стараясь не упустить ни малейшей детали его внешности.

Вполне возможно, что это один из врагов.

Едва подозрительный лорд отошел, к столу шагнул белокурый воин с парными кинжалами на поясе. Вот он-то и будет моим главным соперником, почему-то подумалось мне, уж слишком уверенной, чуть насмешливой была ухмылка, с которой претендент сообщил свое имя.

Вандель Жардье, нужно будет запомнить.

На пару секунд я нырнул в полумрак ближайших кустов, чтобы выбраться с другой стороны уже без такого удобного монашеского балахона. Но монахов не допускают до состязаний, это я успел выяснить, потому придется предстать перед чиновником в своем нынешнем обличье.

Несколько шагов, и я замер перед столом, стараясь не обращать внимания на вытаращенные глаза окружающих.

— Зетай Унзури, дворянин из Балезии, — сухо сообщил чиновнику, внимательно наблюдая, как его рука выводит на всех трех экземплярах отметку о присутствии.

— Ты едва не опоздал… — недовольно процедил чиновник, и я уже почти открыл рот для опровержения этого заявления, но вовремя вспомнил, что моя кличка теперь — Молчун.

Полуденный звон колокола возвестил о начале состязаний, и к этому времени все кресла на террасе были заняты. Герцог, по-прежнему облаченный в зеленый балахон, выглядел, однако, далеко не обычным монахом. И причиной тому явилась длинная витая золотая цепь, висящая на его шее. Мне было трудно отсюда оценить размер украшающих ее драгоценных камней, но их яркий зеленый блеск подтвердил мою догадку о значительно более высоком статусе Гийома в монастыре, чем он пытался мне показать. Дуна нигде не было видно, но искать его и выяснять, успел ли он предупредить хозяина, у меня не было ни времени, ни возможности.

Первый кандидат уже рванулся к чучелу и, легко помахивая мощным полуторником, в хлам порубил не только манекен, но и дубовую подставку. Хотел было перейти ко второму, но его остановил звон серебряного колокольчика.

— Сколько времени ты учился так виртуозно владеть мечом? — с притворным восхищением поинтересовался Гийом, и простодушный верзила хвастливо сообщил, что занимается с пяти лет.