Портрет прекрасной принцессы

— Что случилось, когда вы попытались забрать ребенка? — резко оборвал я его путаные объяснения, сообразив, что милорд специально уводит разговор в сторону.

— А вы ее спросите. — Прежняя ненависть на миг вспыхнула в глазах неудавшегося правителя, но тут же разбилась о лед моего взгляда. — Она оказалась посвященной. Со мной был один из тайных чернокнижников, специально его брал, спутать следы, вот они и схлестнулись. Он пытался набросить на принцессу повиновение, но она умудрилась открыть зеленый путь и сбежать. Мы не смогли ее найти… пришлось спешно уходить… Наследили, конечно, больше, чем хотели… А чернокнижника накрыло сразу, как мы вышли из его портала… и часа не прожил. Пытался он сам распутать ту гадость, что его догнала, говорил, собственное заклинание с чем-то смешалось, только я в этом ничего тогда не понимал… После уже читал разные книги, но так и не разобрался. Только когда у нее горб начал расти… догадался, что означала его последняя ядовитая улыбочка…

— Я не знаю… что я сделала… — яростно мешая превратившийся в кашу бисквит, очень тихо, почти шепотом всхлипнула Элессит, — в тот раз я впервые почувствовала силу духов… наверное, от страха… Напавшие все были в серых балахонах, лиц не видно… только дырки для глаз… и вдруг один бросил в меня что-то недоброе… темное… А духи бросили навстречу зеленую сеточку, это я хорошо помню, и сразу открыли путь в беседку… там меня и нашел папа.

— Ты все сделала правильно. Это сейчас он говорит, что не хотел причинить тебе вред, а что было бы на самом деле, теперь никто не узнает, — твердо заявил консорт, ободряюще прикоснувшись к плечу дочери, — к тому же его новый план — срочно выдать наших девочек замуж — как-то не согласовывается с душещипательной историей про любовь.

А вот тут я был полностью с ним согласен. Конечно, первой реакцией на столь откровенное признание было чувство сострадания и солидарности, но оно как-то незаметно улетучилось, едва я подсчитал, сколько лет лорд Борсайд настойчиво пытался стать законным супругом своей сестры. Нет, я не считал его слишком старым, в свои шестьдесят три года милорд прекрасно выглядел, ну так северяне живут в среднем по сто пятьдесят лет, что в среднем на пять — десять больше, чем представители южных народов. И если раньше я считал, что это результат более размеренной жизни, то теперь начинал догадываться об истинных причинах.

А вот то чувство, которое он по привычке лицемерно называет любовью, давно перестало таковой быть. Ибо нет в нем ни преданности, ни верности, ни самоотверженности. Зато появились ненависть, обида и желание непременно добиться своего. Да и первоначальная цель — быть рядом с любимой женщиной — постепенно трансформировалась в желание любой ценой оказаться рядом с ней на троне. Или и вовсе без нее, никто ведь не может дать гарантию, что подвал вернет правительницу после свадьбы дочери.

— Лорд Борсайд, — презрительно усмехнулся я ему в лицо, решив не скрывать своих выводов, — вы и сами в глубине души знаете, что давным-давно не любите миледи Алексанит. Не дергайтесь, сначала выслушайте. Все ваши поступки свидетельствуют против вас. Узнав от отца досадную правду, вы не бросились утешать любимую женщину и не стали бороться с отцом и ее родителями за собственное счастье, а сбежали в Гассию и предались бурным развлечениям. Далее. Вдоволь настрадавшись в объятиях гассийских красоток, вы узнаете, что путь к трону свободен, и мчитесь сюда, но встречаете повзрослевшую и поумневшую правительницу. Но, несмотря на то что она отлично осведомлена о всех ваших похождениях, я точно знаю, на что способны шпионы Шладберна, герцогиня решает дать вам последний шанс. Миледи ставит перед вами простую на вид задачку: ей нужен наследник. Не буду сейчас перечислять сотни возможных решений, от помощи ваших духов до банальной подмены. Но вы решили эту проблему по-своему и, судя по результату, окончательно отвратили от себя миледи этим решением. Не удивлюсь, если узнаю, что после свадьбы с лордом Антором леди Алексанит прекратила с вами встречаться. Уверен, она нашла для этого кучу отговорок, не желая ранить ваше самолюбие. Наверняка она все еще любила вас в тот момент, и хотя не собиралась больше впускать в свою жизнь, но и обижать резким отказом не хотела. Наивно надеялась, что вы постепенно и сами все поймете и пойдете своим путем. Однако совершенно не учла вашего стремления к трону и ваших амбиций. И несомненно, даже предположить не могла, что вы решитесь шантажировать ее ребенком. А вот тут я рискну предположить, что миледи была единственной, кто догадался связать ваше имя с этим преступлением. И наверняка попыталась вам объяснить, что все попытки вернуть прошлое бессмысленны. Однако вы уже настолько сроднились с мечтой о власти, что не пожелали ее понять.