Портрет с одной неизвестной

Вообще, все последние месяцы после ареста Леньки Лиза жила как во сне. Она никак не могла поверить в то, что происходит вокруг. В ее голове не укладывалось, что Ленька взял и украл картину. Ее Ленька, с которым они искали клад и плавили в ложке свинец. Один раз она даже упросила Валерия Петровича, это было уже после его возвращения из Киева, разрешить ей с ним увидеться, но Ленька разговаривать отказался. Его соучастника – того самого дизайнера, хорошенького Виктора – тоже арестовали. Портрет оказался у него в мастерской, где-то недалеко от Киева. Картину изъяли и с помпой доставили в Москву. Валерий Петрович – это был его звездный час – даже пару раз мелькнул в новостях по телевизору. Его хвалили, обещали повысить в звании.

Словом, поднялась какая-то невообразимая кутерьма, еще когда портрет находился на экспертизе. Несмотря на то, что все хлопоты, связанные с продажей картины, Павел взял на себя, Лиза тоже оказалась в гуще событий. Она сразу всем стала очень нужна, и телефон ее не умолкал ни днем, ни ночью. Звонили из музеев, из каких-то газет, с телевидения, хотели посмотреть нового Брюллова, сфотографировать, купить. Звонившие сами назначали цену, потом перезванивали, торговались. Одна дамочка, представившаяся директором какого-то провинциального музея, настойчиво предлагала Лизе выступить дарителем, вернее дарительницей. Отбиваясь от навязчивых звонков, Лиза жила в ожидании. Ей казалось, что все проблемы закончатся с продажей картины. И когда наконец это свершилось, а объявленная аукционная сумма превысила все возможные ожидания, она была на седьмом небе от счастья. Более того, она думала, что счастливы должны быть все. То есть не вообще все, а близкие, кто был рядом, кто переживал, помогал. Например, осчастливить Валерия Петровича Торопко оказалось очень просто. Его давнишняя мечта поехать в Индию наконец стала реальной. Теперь он, наверное, вовсю раскатывает по заветным чайным плантациям, дегустируя тонкие ароматы лучших сортов. Накануне отъезда он звонил поблагодарить Лизу, а заодно рассказал, чем закончилась история с Константином Тулиным, которого в конце концов все-таки арестовали. На допросе тот признался, что действительно следил за Лизиной дачей, адрес которой ему дал Лейчик. Что затевал Эдуард, Тулин точно не знал и, в общем, не интересовался. Он сказал, что Эдик был ему должен и, с его слов, довольно много. Но Лейчик платить не любил, увиливал, врал. В итоге Тулину надело ждать, и он заявился к нему домой. Убивать его он не хотел, ударил всего один раз, а тот схватился за сердце и упал. Получилось случайно. Денег в квартире Тулин так и не нашел, испугался и подался в бега.

Таким образом, в деле о краже Брюллова была поставлена жирная точка.

На работе Лизина программа «осчастливливания» тоже прошла удачно, Родион и Кирилл выглядели вполне жизнерадостно. В печатном салоне на первом этаже с Лизиной помощью произошло полное обновление станочного парка, о котором давно мечтали оба директора, начались разговоры о расширении, новом офисе. А Лизе, теперь уже как партнеру и совладелице бизнеса, причитался даже какой-то процент с прибыли. Какой, она, конечно, забыла, но в конце концов не в этом же дело.

А вот с Серафимой Лизина программа дала сбой. Нанятая в Валентиновку молоденькая домработница Маша исключительно в целях облегчить жизнь Симе стала источником ее бесконечных обид и ревности. Никакие уговоры, что никто ни при каких обстоятельствах не собирается ее заменить, не помогали. Даже авторитет Ольги Васильевны не спасал.

Но настоящая катастрофа произошла с Павлом, которому Лиза, мама и Васька, предварительно проконсультировавшись с автолюбителями, презентовали «Лексус», новенький, белый, блестящий джип. Лизка еще радовалась, что ей ловко удалось умыкнуть паспорт Павла и оформить все документы на машину. Но то ли Лиза допустила оплошность, то ли Павел не так ее понял, все пошло сикось-накось – подарка он не принял, поблагодарил, но отказался, а потом, хотя Лизе это могло просто показаться – прошла-то всего неделя – и вовсе перестал звонить и приходить. Лизка не находила себе места, мучилась, пытаясь воскресить в памяти их тогдашний разговор.

– У него много работы, а ты его все время отвлекаешь, – говорила Ольга Васильевна.

– И не пропал он вовсе, два дня назад заезжал в Валентиновку, семена мне привез, – говорила Серафима.

– Просто он оказался в сложном положении: его любимая женщина – миллионерша, а он не желает быть альфонсом, – говорила Милица.

Вот уж воистину, богатые тоже плачут.

Проводив девочек в аэропорт, Лиза твердо решила со всем этим разобраться, поэтому из Шереметьева, не заходя домой, она отправилась прямо к Павлу: «Не буду даже звонить, то есть позвоню сразу в дверь».

– Лизонька? Как ты тут оказалась? И что же не предупредила? – открыв дверь, растерянно спросил он.

– Специально, иначе ты опять скажешь, что занят.

– Так я на самом деле занят. Я сегодня уезжаю в Тверь. У меня новый заказ.