Портрет с отрезанной головой

Включили радиолу. Исполненное страсти старое танго, немного смешное и милое, как винтажная одежда, долго провисевшая в шкафу и внезапно опять вошедшая в моду, невольно рождало в воображении любовные страсти времен немого кино. И, черт возьми! – в этом что-то было. Разумеется, Таша танцевала с Сержиком, Натали пригласил Юрик, меня – Коля. Потом поставили ритмичную музыку и радостно принялись отплясывать шейк. Энергия у всех била ключом, в интеллектуальных спорах ее не потратишь, так что в танце отрывались по полной – только пол подрагивал, – и это, безусловно, не радовало соседей снизу, о чем через некоторое время нас известил донельзя обозленный товарищ в трениках и майке-алкоголичке. Соседи через стенку тоже недолго терпели наше веселье и скоро принялись стучать в нее кулаком. Музыку пришлось приглушить и темп плясок свести к минимуму.

Чтобы не слишком бесить соседей, Натали села к пианино, полистала ноты, подозвала меня, и негромко заиграла романс «Ямщик не гони лошадей». Мы с ней уже давно спелись и обожали исполнять старинные романсы, которые тогда еще не были в моде, но нравились нам обеим, да и всей нашей компании тоже. Пела я не профессионально, зато с большим чувством, и народ с удовольствием внимал домашнему музицированию, попивая вино и дымя сигаретой. Когда прозвучали последние аккорды романса, попросили спеть еще что-нибудь душевное. Давай «Темно-вишневую шаль», сказала я Натали.

Время бежало на удивление быстро и незаметно перевалило за полночь. Когда ты молод, друзья имеют в твоих глазах значительно больший вес, чем родители и вообще старшее поколение, которое воспринимается сборищем ретроградов, ни черта не смыслящих в жизни, тогда как ты знаешь и понимаешь все на свете. Быть может, мы бы подольше задержались у Натали, расходиться никому не хотелось, однако Таша нервничала, рвалась домой и тащила за собой Сержика, обещавшего ее проводить. И это было вполне понятно и простительно: родители отбыли на дачу, оставив в полном ее распоряжении трехкомнатную квартиру. А провести целую ночь вдвоем с любимым – Ташина заветная мечта и высшее счастье, хотя Сержик с удовольствием остался бы в нашей компании еще на неопределенное время, уходить ему явно не хотелось. Однако спорить со своей нынешней пассией ему было лень, и скоро он отдался на милость победительницы.

Натали сварила крепкий кофе «на посошок», дала отстояться и разлила по чашкам. Выпили горячий смоляной кофе без сахара, немного встряхнулись и стали прощаться. Возможно, Натали намеревалась оставить Юрика у себя, однако ревновавший ее Коля сделал все, чтобы этого не случилось, и буквально поволок его за собой, применив физическое насилие, впрочем, в дружеской форме.

Выйдя из подъезда на улицу, мы мгновенно погрузились в настоящую летнюю благодать. Теплая ночь конца июля широко раскинула густо-фиолетовые совиные крылья и ласково обняла ими огромный город, придав необычайную мягкость ночному эфиру, внеся в окружающее нотку волшебства. А звезды… а луна… Одинокие автомобили почти не нарушали установившейся тишины. Ветер был наполнен запахами трав и какой-то особой свежести, которые он прихватил в полях за пределами городской черты.

Таша и Сержик ушли вперед. Она взяла его под руку и выглядела рядом с ним удивительно хрупкой и маленькой. Познакомились они прошедшей зимой, когда она отправилась на свадьбу к приятельнице, бывшей родом из небольшого городка Алтайского края. Гуляли три дня, как положено. Сержик тогда оказался в числе приглашенных со стороны жениха. Когда вернулись домой, он позвонил ей первым – и закрутилось-завертелось. Скоро Таша влюбилась в него без памяти. На мой сторонний взгляд, Сержик совершенно не заслуживал такого всплеска чувств, который вызвал в душе у Таши. Справедливости ради замечу, что сложен он был прекрасно, как древнегреческий атлет и, по словам Таши, один местный скульптор настойчиво приглашал его в свою мастерскую, чтобы лепить с него статую Аполлона, но ленивый Сержик отказался. Темно-карие, слегка вытянутые к вискам глаза, на зависть женскому полу опушенные густыми черными ресницами, правильные черты лица, проникновенный взгляд, – все эти богоданные прелести безотказно действовали на женщин, чем молодой Аполлон беззастенчиво пользовался. Не удивительно, что Таша безумно его ревновала.