Портрет смерти. Холст, кровь

– Миллион извинений, Изабелла, – я не узнавал своего голоса. – Действительно неотложное дело…

– Но потом вы зайдете ко мне? У меня есть к вам не менее неотложное дело, Андрей Иванович.

– Зайду, – опрометчиво пообещал я. – Не забудьте запереться, Изабелла.

Я протарахтел по лестнице, вынесся из дома, побежал напрямик, плюя на чертей, окопавшихся в зарослях. Картинка у ворот не поменялась. Охранник выпустил меня, смешливо доложил, что на посту и вблизи поста происшествий не отмечено. Видимо, накурился – запер за мной калитку, убрался в свою будку.

Я был полон решимости бежать за Варварой на край света. Но толку от моего энтузиазма? Варвара по-прежнему была недосягаема. Полковник неохотно отозвался. Судя по голосу, он уже отходил ко сну.

– Раевский, – доложился я. – Тот чертов крендель из России. Десять минут назад вы говорили с моей… коллегой у себя в машине.

– И что? – помолчав, проворчал полковник.

– Меня абсолютно не волнует, о чем вы говорили. Меня волнует, где моя коллега?

И чтобы не объясняться на птичьем языке, как с охранником, я быстро поставил его в курс проблемы.

– Вы уверены, что женщина вышла из машины?

– Конечно, – заволновался полковник. – Мы поговорили, она ушла… вы же ждали ее за воротами?

– Я отвлекся, – не стал вдаваться я в подробности. Чуть не треснул телефон от злости о свою дурную голову. Сколько времени потеряно!

– Она вышла, я поехал домой, – бормотал полковник. – В управление решил не заезжать, поздно уже… Вы хотите сказать, что ваша коллега пропала на отрезке между моей машиной и воротами? Но я не заметил ничего подозрительного. Хотя темно было… Вам не требуется помощь полиции?

– Да хотелось бы! – рявкнул я. – Моя коллега лунатизмом не страдает. Либо заметила что-то странное и отправилась за ним, либо ее похитили. Либо…

Страшная мысль ударила в голову. До этой минуты я ни разу не думал о том, что Варвара не вечная. Чертыхнувшись, я оборвал разговор, начал методично обшаривать кусты вдоль ограды. Сердце колотилось, пот хлестал отовсюду. Я прошел три участка, перебежал дорогу, погрузился в неухоженные заросли у особняка, выставленного на продажу, пропахал их носом, двинулся на север…

Я очнулся у знакомой ограды, за которой мерцали светодиодные фонари, выделялись клумбы, брошенный шезлонг посреди поляны. Иллюминировал абажур под козырьком крыльца. Что-то поблескивало на застекленной веранде. Я надавил на звонок, стал подпрыгивать от нетерпения. Хлопнула дверь, мелькнула тяжеловатая фигура в коротких шортах. Женщина сбежала с крыльца, призывно виляя бедрами, зашагала по дорожке. Взялась за прутья, подалась вперед. Выдающиеся груди выбрались за пределы ограды, как телескопы, практически уперлись в меня.

– Ага, – сказала владелица похоронной компании. – Знакомая личность.

– Доброй ночи, Консуэлла. Простите, зря я, наверное, к вам заглянул… Вы не выходили из дома в последние полчаса?

– Нет, – она непринужденно засмеялась. – У меня, конечно, масса свободного времени, но постоянно следить за тем, что происходит на улице – это чересчур. Я сидела на веранде, смотрела пор… в общем, телевизор.

– Жалко, – вздохнул я.

– А что случилось? Может, зайдете, поделитесь? Вы сегодня один?

– В том-то и проблема… – цепенея от отчаяния, я в двух словах изложил свою печальную историю.

– Вот же незадача, – посетовала Консуэлла. И задумалась.

– Извините за беспокойство, – вздохнул я. – Сами понимаете, мне сейчас не до визитов. Пойду будить полицию.

– Постойте, – женский силуэт за решеткой качнулся. – Вы не очень наблюдательны, молодой человек. Помните, мы уже виделись сегодня вечером, вы появились со своей спутницей вон оттуда, – она кивнула подбородком на переулок через два участка.

– Да, конечно, я помню. Это было несколько часов назад. Уже темнело. Вы стояли у ограды. На той стороне, чуть левее, работал дворник Энрико. Клаус Липке возился со своим плющом. Они болтали…

– А машину с затемненными стеклами не помните? Она стояла вон там, – женщина протянула руку через решетку и как бы невзначай коснулась моей щеки. Я вздрогнул.

– Вы правы, Консуэлла. За воротами Долорес и Конрада стоял у тротуара черный бумер…

– Простите?

– Джип. «БМВ»… Он просто стоял. И что?

– Ну, вот, – сказала Консуэлла. – Дальше сами думайте.

– Сложновато как-то, – почесал я затылок. – Ну, хорошо, допустим, этот джип продолжал там стоять. Но почему, когда мы проходили, из него никто не вышел?.. Впрочем, на улице были посторонние. Выходит, он стоял все это время, когда мы вошли в дом, легли спать, проснулись, когда на Генриха состоялось покушение…

– Как интересно, – удивилась Консуэлла.

– Да жив он, – отмахнулся я. – Они дождались, пока уедет полиция, пока моя коллега выйдет из машины полковника, перехватили, посадили в свою машину, тронулись одновременно с «Ситроеном», а такие джипы умеют трогаться бесшумно… Ох, какой я идиот… – схватился я за голову.

– Между прочим, через час после нашего разговора я опять выходила в сад. Уже темнело. Машина на той стороне стояла. Терпеливые в ней парни.