Портрет-убийца

– Нет, надо что-то предпринять. Дай мне, пожалуйста, номер телефона этого адвоката! – Софи фон Штеллинген сидела в своем резном антикварном кресле, как королева на троне. – Наша семья не может пасть так низко! Сначала твой отец опозорил нас своим безрассудством, а теперь тебя арестуют как воровку!

– Зачем ему звонить?

– Ты немедленно сообщишь ему, где портрет! – сказала тетя Софи не терпящим возражения тоном. – Или ты хочешь попасть под суд по обвинению в краже произведения искусства и сесть за решетку на долгие годы? Поверь мне, дорогая, ни один мужчина не стоит такой жертвы, даже самый любимый!

Виктория густо покраснела.

– Ага! Так я и думала! – острый глаз и жизненный опыт пожилой дамы не подвели ее. – А он любит тебя?

– Он любит леди Тэлбот.

– Тогда забудь его! Нет ничего глупее, чем сохнуть по придурку, влюбленному в картинку, а не в живую женщину. Кстати, красотой ты можешь с ней поспорить!

– Тетя, я должна попытаться спасти Ричарда. Ему нужно дать время восстановиться, пожить вдали от портрета, тогда он поймет, что стоял на краю пропасти и неизбежно упадет в нее, если не вернет портрет во дворец.

– Ты спасешь его, а сама попадешь за решетку! Давай попробуем выкупить у него портрет.

– Выкупить? – Виктория ошеломленно взглянула на тетю. – На какие деньги? Ричард выложил за него четверть миллиона!

– Лучше скажи – двести пятьдесят тысяч, это звучит не так драматично, – заметила Софи фон Штеллинген, прикидывая в уме, сколько можно получить за фамильные драгоценности, полученные ею в наследство.

А почему бы и не продать их? Она уже стара и почти не появляется в свете, а Виктория, которой они бы достались от нее, не очень-то в них нуждается.

– Тетя, что ты предлагаешь? – Виктория почти потеряла свое холодное самообладание.

– Мы продадим изумрудное колье и бриллиантовую тиару.

– Нет, нет! – запротестовала девушка. – Это старинные вещи, они не должны уходить из семьи.

– Глупости! Разве изумрудное колье не принадлежало леди Тэлбот? Оно одно стоит кучу денег.

Софи фон Штеллинген углубилась в подсчеты, отставив в сторону сантименты. Это было верное решение: выкупить портрет, продав драгоценности, которые все равно теперь некуда носить.

– Диктуй мне номер!

Виктория поняла, что протесты бесполезны.

– Доктор фон Вильд? Говорит Софи фон Штеллинген – тетя Виктории фон Ленхард! Я хотела бы поговорить с вами по поводу выкупа портрета леди Тэлбот. Он должен вернуться во дворец, чтобы не причинять вреда вам и избежать несчастий в будущем. Вы ведь знаете от моей племянницы, что картина имеет особое свойство вредить всем, кто хочет владеть ею. Виктория заботится о вас…

Софи фон Штеллинген слушала адвоката, не перебивая, и ее лицо становилось все мрачнее.

– Вы видите все в неверном свете, господин фон Вильд. Моя племянница – не воровка. Просто она не видела другого способа спасти вас от неминуемой смерти. Вы не соглашаетесь продать портрет и настаиваете на его возвращении, даже если на карту поставлена ваша жизнь? – голос пожилой дамы звучал сурово. – Очень сожалею, что вы так ничего и не поняли. Поступок моей племянницы и мое предложение о выкупе могли бы избавить всех нас от крупных неприятностей. Мы, как потомки леди Тэлбот, чувствуем себя обязанными предотвратить несчастье.

Она положила трубку и посмотрела на бледное лицо Виктории:

– Он требует, чтобы ты вернула портрет – и немедленно! Отдай ему картину и предоставь его своей судьбе!

– Ни за что!

Виктория стояла не шевелясь, как статуя, ее красивое лицо выражало решимость принять все, кроме его смерти.

Софи фон Штеллинген застонала. Она не понимала, как можно ставить на карту свое доброе имя и свободу ради спасения мужчины, который не ударил бы для нее пальцем о палец.

– Хочешь изображать мученицу? До чего же глупа молодежь! Прости меня, дорогая, но я не хочу, чтобы ты бросала свою жизнь под ноги этому идиоту, который в силу своей профессии должен бы вести себя разумнее!

– Он не идиот, потому что способен на чувства, выходящие за рамки привычных. Моя мечта – увидеть в его глазах то восхищение, которое он сейчас испытывает перед леди Тэлбот. Но он видит во мне только юное, не стоящее внимания существо.

– А, понятно! Ему не подходит твоя хрустальная чистота, которая не выдерживает сравнения со зрелой полнокровной бабой!

– Тетя, что ты говоришь о леди Тэлбот?

Виктория была шокирована вульгарным высказыванием пожилой дамы об их знаменитой родственнице.

– Да ладно! Она мне все нервы истрепала! Двести лет как умерла, а все кружит головы мужчинам и сразу отступает, стоит им протянуть к ней руки.

– Ты так не думаешь, тетя!

– Я всегда высоко чтила ее память, как и каждый член нашей семьи, но я не позволю ей разрушить твою жизнь. Твое благополучие для меня гораздо важнее, чем почитание этой дамы.

Виктория была тронута:

– Спасибо, тетя! Я очень надеюсь, что ты хоть немного меня понимаешь!

Пожилая дама воздела руки к небу:

– А у меня есть выбор?

Виктория ласково обняла тетю, и та спросила:

– Признайся мне все-таки, где портрет?

– Во дворце. Точнее не скажу, пока Ричард снова не вернется к нормальной жизни.