Портрет в коричневых тонах (ЛП)

Моего отца разместили на первом этаже в одной из гостиных, преобразованной в спальню, потому что человек уже не мог подниматься по лестнице. Также ему определили и проверенную служанку, ходившую, точно его собственная тень, и ухаживающую за больным днём и ночью. Семейный доктор предположил диагноз в несколько поэтической форме, «хроническое завихрение крови», - сказал он моей бабушке, потому что предпочёл не сталкивать её с правдой. Я же, напротив, полагала, что для всех остальных было очевидно следующее, а именно: моего отца истощило венерическое заболевание. Шёл последний этап его жизни, когда уже мало чем могли помочь всякого рода припарки, пластыри и сулема, другими словами, наступил тот этап, которого человек предполагал избежать во что бы то ни стало. Тем не менее, сын Паулины дель Валье был вынужден его выстрадать, ведь покончить с собой раньше, как годами то и планировал, так и не хватило смелости. Из-за боли в костях человек едва мог шевелиться, утратил возможность ходить, и у него практически ослабела способность мыслить. Несколько дней беднягу одолевали ночные кошмары, он совсем не просыпался, постоянно шепча непонятные истории. Хотя на подобном фоне были и моменты совершенного просветления, и, когда морфий существенно облегчал одышку, человек мог даже смеяться и что-то вспоминать. Тогда он, как правило, звал меня и просил присесть рядом. Бедняга проводил день в кресле перед окном, бесконечно смотря на сад, неизменно поддерживаемый диванными подушками, а также окружённый книгами, журналами и подносами с лекарственными средствами. Служанка сидела неподалёку и вязала, однако всегда была внимательная к его нуждам. Сама девушка была человеком молчаливым и угрюмым, тем единственным, кого только и терпел рядом с собой страдающий Матиас, потому что она относилась к нему без всякой жалости. Моя бабушка позаботилась о том, чтобы создать своему сыну весёлое и ненадоедающее окружение. Она повесила ситцевые занавески, стены же оформила обоями жёлтых тонов. А ещё следила за тем, чтобы на столах всегда стояли свежие цветы из её сада, и соорудила связку верёвок, к которым прибегала несколько раз в неделю, и с их помощью играла любимые классические мелодии сына. И всё же ничему не удавалось скрыть запах лекарств и определённость того, что в комнате кто-то явно себя гробил. Поначалу я питала отвращение к живому трупу, однако ж, когда я окончательно смогла победить испуг и по настоянию бабушки стала его навещать, вся моя жизнь разом изменилась.

Матиас Родригес де Санта Круз приехал в наш дом как раз тогда, когда я только-только вступила в отрочество, и сразу же дал мне то, в чём я более всего и нуждалась. Как-то раз придя в себя, но в то же время находясь под утешительным воздействием лекарств, этот человек объявил, что именно он мне и отец, однако подобное открытие прозвучало столь обыденно, что нисколько меня не удивило.

- Линн Соммерс, твоя мать, была самой красивой женщиной, кого я видел в своей жизни. И меня радует, что ты не унаследовала её красоту, - сказал он.

- Но почему, дядя?

- Не говори мне дядя, Аврора. Я твой отец. Красота, как правило, всегда оборачивается проклятием, потому что пробуждает в мужчине всё самое худшее. Ведь слишком привлекательная женщина помимо своей воли всегда провоцирует в представителях сильного пола желание определённого рода.

- Вы точно мой отец?

- Точно.

- Да ну! А я своим отцом всегда считала дядю Северо.

- Вот Северо и должен быть на самом деле твоим отцом, ведь он гораздо лучше меня. Твоя мать заслуживала такого мужа, как он. Я же всегда был сумасбродом, и я именно таков, каким ты меня и видишь, стал настоящим пугалом. В любом случае, он может рассказать о твоей матери куда больше, нежели я, - объяснил он мне.

- Моя мать вас любила?

- Да, хотя я не знал, что именно стоит делать с этой любовью, и попросту сбежал. Ты слишком молода, чтобы всё это понять, дочка. И, пожалуй, достаточно знать лишь следующее, а именно: твоя мать была чудесной женщиной и искренне жаль, что она умерла в столь юном возрасте.