Портрет в русской живописи XVII-первой половины XIX века

Стремление к правде в русском портрете не вело, однако, к бесстрастному натуралистическому жизнеподобию. Будучи „зеркалом“ общества и отдельной личности, портрет умел отразить не только их внешнюю видимость, но и чувства и мысли, борение страстей, идеи, общественную и нравственную позицию русских людей. Что может быть в изобразительном искусстве богаче по содержанию, чем лицо человека, весь его облик? Сюжетная и композиционная скромность портрета лишь подчеркивает глубину, иногда бездонную, открывающегося перед зрителем внутреннего мира изображенной личности. Поэтому содержательные возможности портрета и его зрительного восприятия поистине безграничны. Поэтому так часто в высказываниях о портрете художников, писателей, ученых появляются понятия „душа“, „душевное богатство“, „сердце“, „ум“. „Зеркало“ становится говорящим и нередко, у лучших мастеров, очень красноречиво. Портрет способен выразить общественные идеалы и духовную жизнь общества и человека. Лучшие русские портретисты всегда идейны, и идеи в не меньшей степени, нежели общеевропейское стилистическое развитие, видоизменяли русский портрет, становились эстетической и этической „поправкой“ во взаимоотношении искусства с действительностью. „...Что же делает тут художник (Достоевский пишет именно о портретисте. — А. С.), как не доверяется скорее своей идее (идеалу?), чем предстоящей действительности? Идеал ведь тоже действительность, такая же законная, как и текущая действительность“.

В своей совокупности портреты каждой эпохи, являясь „коллективным портретом“ общества, вобрали в себя его коллективное сознание, игравшее такую огромную роль в России, и выразили его. Художник-портретист мог быть суровым судьей, его анализ личности мог быть беспощаден. Но гораздо чаще, естественно, портрет — искусство, утверждающее личность, и реализм художника граничит с романтической мечтой. Когда интересы народа, страны и личности друг друга не исключают, когда они воодушевляют и модель и художника, когда границы интересов личности раздвигаются до патриотических идей, тогда портрет приобретает силу гражданского искусства. Огромные возможности портрета утвердить достоинство человека, выразить идеи общественного долга, служения отчизне (будь то война или творчество, служба во славу укрепления дворянской российской империи или борьба с деспотизмом, активная любовь к народу или задача раскрытая своих душевных сил) — такова еще одна причина его заслуженно привилегированного места в русском искусстве.

В наши дни портрет не утратил своей притягательной силы. Больше того, сейчас ощутим рост внимания к нему, и не только, даже можно сказать — не столько, в художественной практике. Особенно горяч интерес к портрету зрителей, широких кругов любителей искусства. Интерес этот стимулирует деятельность искусствоведов, музейных работников, реставраторов. Множатся популярные книги и научные исследования о портрете, наверное, не случайно именно теперь открываются забытые имена старых мастеров, организуются прекрасные портретные выставки, ставшие важнейшими событиями нашей художественной жизни. Они привлекли десятки, сотни тысяч самых серьезных и неравнодушных зрителей, с пристальным вниманием всматривавшихся в экспонаты не из-за требований моды, а следуя глубокой внутренней потребности.

Конечно, важнейшая причина особой популярности портрета в той его ключевой позиции в русской культуре, о которой уже говорилось, в его способности вобрать лучшие национальные черты и выразить самые высокие национальные идеи. Другая причина — живописное качество портретов. Почти все лучшие русские мастера кисти либо отдали дань портрету, либо были портретистами. Достаточно назвать Ф. С. Рокотова, Д. Г. Левицкого, О. А. Кипренского, К. П. Брюллова, И. Е. Репина, М. А. Врубеля, В. А. Серова. Это — вершины русской живописи, живописного мастерства в самом прямом, профессиональном смысле слова. Их портреты — шедевры нашей национальной школы по виртуозности и вдохновенности кисти, по красочному богатству. Но дело не только в этом.