Портрет в русской живописи XVII-первой половины XIX века

Портрет написан в период высшего творческого подъема Тропинина — в этом году на пасху он получил вольную, его искусство официально признается Академией художеств, и, может быть, потому художник гордо подписывается на лицевой стороне лучшей своей работы — „Булахова“ — редкий случай в его практике. Богатая рефлексами живопись портрета, вдохновенно свободная, почти импровизационная, являет превосходный пример созвучия с характером образа. Краски и сейчас сохранили замечательную свежесть, нежно-розовые, зеленоватые, синие, дымчато-серые тона, то смело сопоставленные, то привольно сливающиеся воедино, рождают атмосферу радости жизни, покоя, светлых раздумий. Освобожденные от жесткой зависимости от формы и фактуры, красочные мазки выражают „не сами предметы, а их духовную сущность, связанную с человеком, внутренний мир которого они овеществляют в гармонии цвета“[137]. Так же раскован и заразительно привлекателен герой портрета — его удобная, естественная поза, открытое, оживленное приветливой полуулыбкой лицо, говорящее о запасе молодости, веселья и доброты в его натуре, подчеркнутая „домашняя“ непринужденность одежды совершенно лишены какой бы то ни было официальности. Картина открывает ряд так называемых „халатных“ тропининских портретов, продолжающих давнюю традицию русского интимного портрета, но с еще более программной определенностью противостоящих парадности, демонстрирующих ценность частного человека, достоинство и радости его „домашнего“ бытия. Однако в такой программе ни в коем случае нельзя видеть прозаизации и бытовизма — „халатные“ портреты Тропинина (вспомним кроме „Булахова“ хотя бы его портрет Пушкина) овеяны поэзией искусства, артистизма, изящной словесности, творчества, дружеских встреч, сердечной близости.

Кто изображен на картине? Фамилия Булахова написана на подрамнике холста, и было бы крайне соблазнительно видеть в модели Петра Александровича Булахова (1793—1835), популярного московского певца, исполнителя и сочинителя песен и романсов, отца известного композитора. „Бархатный золотистый“ тенор Булахова, по воспоминаниям современников, „лился как ручей, звучал как червонец“. Созданный художником образ не противоречит сведениям о натуре певца, который с „непомерной любовью к музыке... соединял удивительную беспечность характера... Необыкновенное его добродушие и наивность привлекали к нему все сердца...“[138]. Персонаж Тропинина держит в руке томик „Вестника Европы“, где в 1823 году была напечатана песня Булахова „Три наслаждения в жизни нашей“. Однако есть и иные, отрезвляющие соображения — описание артиста в паспорте и дошедшее до нас литографированное его изображение не совпадают с тропининским героем[139], а в каталогах галереи, начиная с 1893 г., произведение значится как портрет „Г-на Булакова“. Во всяком случае, перед нами человек из мира гостеприимных московских особняков, из круга московской интеллигенции, пристрастным певцом которого был Тропинин.

41. Василий Андреевич Тропинин.

АВТОПОРТРЕТ С КИСТЯМИ И ПАЛИТРОЙ НА ФОНЕ ОКНА С ВИДОМ НА КРЕМЛЬ.

1844. Холст, масло. 106x83,5. Музей В. А. Тропинина и московских художников его времени.

Поступил в 1969 г. от Ф. Е. Вишневского, ранее в собрании Е. К. и 3. Б. Крыловых.

История создания картины связана с важным для Тропинина моментом признания его заслуг — в декабре 1843 года он был избран почетным членом Московского художественного общества, что и побудило живописца приняться за написание автопортрета. У поклонников его искусства это произведение имело большой успех, поэтому мастер несколько раз его повторял — так, в ГТГ хранится авторский вариант 1846 года, возможно, купленный по подписке за 1 000 рублей Обществом московских любителей художеств. Когда Тропинин писал свой автопортрет, ему было уже шестьдесят восемь лет, но перед нами крепкий, полный сил человек, лицо его свежо, увеличенные стеклами очков глаза зорко, с любопытством молодости смотрят на мир. Художник уверен в себе, в правильности своей жизненной позиции, он ощущает себя Мастером и Учителем, „родоначальником нашей московской школы с ее независимостью, покоем и искренностью“[140].