Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник)

Сашины родители всегда ходили по дому очень прилично одетые. Никаких треников, никаких халатов. Мама всегда с прической, всегда в юбке с кофтой, папа всегда в отглаженных брюках и в пуловере. При этом в доме всегда была жуткая грязь. Просто жуууткая! Сесть было некуда, сквозь окна ничего не было видно. А им было все равно. Они могли сидеть среди этой грязи и рассуждать о чем-нибудь высоком.

Сашина сестра к тому времени уже давно жила в Америке. И по их постоянным рассказам судя, очень ей там нравилось. Муж был компьютерным гением, зарабатывал прилично, мог всех содержать. На мой вопрос, скучают ли они по родине, Саша всегда жестко отвечал:

– Скучают, соседка, по друзьям, а не по подъезду, а они уезжали последними, все друзья уже были там. Так что ни по чему они там не скучают, живут себе в свое удовольствие, как нам даже и присниться не может.

– Ну а по вам-то?! Ты же брат, родители…

Тут Саша загадочно замолкал.

– Бог даст, скоро свидимся, – после паузы тихо говорил он.

Я эту тему не развивала. Сашка мне всегда очень нравился, он мне был очень близок по духу, ну просто, как брат. Мне было хорошо с ним общаться, да и чувствовала я глубокую взаимную симпатию с его стороны. Вообще, для обеих сторон было немного обидно, что встретились мы поздновато, когда все в жизни было определено. Если бы встретились раньше, может, воспринимали бы друг друга не только как брата и сестру. Но я была замужем, причем уже в который раз, Саша – при многодетной семейной девушке, на которой тоже жениться обещал, а главное, документы на выезд уже были поданы.

Я в это упорно не хотела верить. Ну не может Саша вот так просто все бросить и уехать. Я не могла понять – ну ему-то зачем?! Он же умный парень! Ну как можно вот так кинуться в неизвестность?!

Ну да, там сестра, но отношения-то уже совсем другие. Там никто последним куском делиться не будет, свои проблемы придется решать самому. Ну, например, кто отчего там помер.

А проблемы-то возникнут точно. И первое – нужно подтверждать диплом врача. А как Саше подтвердить свой, с трудом полученный здесь диплом? Потом, он же привязан к Наде. Так и поедет с ее мужем и детьми, и опять все будут делать вид, что никто ни о чем не догадывается? Я настолько была уверена в Сашиной разумности, что все эти эмигрантские позывы выбрасывала из головы. Причем настолько при этом была безапелляционной в разговорах на эту тему, что мой сосед не настаивал и не развивал их.

Тем не менее, косвенные признаки, конечно, были уже налицо. Папа Борис, несмотря на преклонный возраст, все время ходил в наушниках и с магнитофончиком наперевес.

– Саш, что это с ним?

– Английский учит.

– А зачем ему?

Саша вздыхал, глядя на меня и понимая, что все равно меня ни в чем убедить невозможно.

Сашина мама постоянно покупала хорошие детские книжки на русском языке:

– Маша совершенно не хочет читать и говорить по-русски. Ну просто беда. Может, эти книжки хоть как-то помогут!

– А что, они к вам в гости, что ли, собираются?

– Соседка, ну как они к нам могут собираться, да и не нужно им это, им и там хорошо, – и Саша переводил разговор на другую тему.

Последним неоспоримым доказательством для меня стало то, что Надя получила развод.

– Надь, а что ж ты мужу-то сказала, ты ж ему про Сашку врешь, что просто друг, поможет за рубеж выехать.

– Вот так дальше и вру. Говорю, ты, Дима, потерпи немного, сначала сама выеду, а для этого нужно быть в разводе, потом детей вывезу, а потом опять за тебя замуж выйду, и ты к нам приехать сможешь!

– И что, он верит?

– Лен, ну конечно, верит! Знаешь, как ему за границу охота!

Вот этому уж и я поверю, муж у Надьки физкультурник, ни к евреям, ни к какой интеллектуальной элите он отношения не имеет, и то, что за бугром лучше, воспринимает как данность, никаких сомнений у него нет. И ради того, чтобы там самому оказаться, можно и женой немного поделиться.

Вообще этот треугольник какой-то странный. Не мое, конечно, дело – за чужую жизнь переживать; раз их устраивает, то и ладно. Но все равно, в моей голове эти отношения не укладываются. Нет-нет, да и вернешься мысленно к жизни этих людей и подумаешь, что же это у них в головах творится, если они вот в таком полуобмане живут уже несколько лет. Неужели это опять та же пресловутая заграница, неужели для того, чтобы уехать неизвестно куда и неизвестно зачем, можно вот так вот пренебрегать чувствами, обманывать любимых людей?