Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник)

– Лена, у Пирата что-то с желудочком. Его ночью рвало. Вы видели?

Это у нас вместо «Здравствуйте»!

– Вера Кузьминична, доброе утро. Тема не завтракал. Я уже убегаю, с работы позвоню.

– Доброе утро, – с металлом в голосе говорит няня. – Темочка, сейчас пойдем Пиратика завтраком кормить!

Во дает, то есть сначала все-таки завтракать будет Пират, а потом уже Артем. Нет, ну почему я молчу, почему не могу высказать все, что думаю?! Почему мне легче побыстрее убежать на работу? Это ведь, в конце концов, мой родной сын!

Няня у нас страшная собачница, работает она у нас уже очень давно. Теме исполнилось восемь месяцев, когда муж решил, что дома сидеть хватит. Все, что я могла дать сыну, я уже дала. Теперь надо зарабатывать деньги, он один их зарабатывать не хочет (может, просто не может), но, по-любому, тяготы нужно обязательно делить пополам.

Ну что делать? Надо так надо. Нет, я, конечно, здорово сопротивлялась, доказывала, что мама всегда лучше любой няни, но в один прекрасный день поняла, что у мужа про работу – это серьезно. Он сам из семьи военного. И то, что папу он никогда не видел, тот все время работал, это понятно. И сейчас он повторяет путь папы. Но мама-то его никогда не работала, была просто офицерской женой!

Мне не просто нужно было сразу выходить на работу, мне еще и сразу надо было уезжать в командировку, причем на десять дней. Бросили клич по друзьям. Друзья откликнулись быстро и прислали нам чью-то тетю, чертежницу по профессии, из расформированного НИИ. Опыта работы с детьми никакого, правда, своя взрослая дочь. Но человек, как нас уверяли, хороший и порядочный.

Безумная ее любовь к собакам обнаружилась сразу. Она пришла, по-хозяйски огляделась, села в самое удобное кресло и вдруг начала рыдать, рассказывая, что в семье произошло горе. Я уж подумала, не дай бог, что с дочерью. Оказалось, погибла любимая собака. Как это произошло, она нам рассказала подробно, не жалея на это ни своего, ни нашего времени. Нам пришлось это все выслушивать, вздыхать и сочувствовать.

Не могу сказать, что няню своего сына я представляла именно такой. Первое впечатление бывает обманчивым, успокаивала я себя. Потом, все-таки животных любит, – значит, добрый человек. Нас так в школе учили. Я же не знала, что некоторые этих животных больше, чем людей, любят.

Вдруг на полуслове наша будущая няня остановилась:

– Ну, где там ваш мальчик?

Наш мальчик тоже несколько напрягся, потом дико заорал. Мы с мужем испугались, няня – нисколько.

– Дело привычки, – отрезюмировала она и перешла к финансовым условиям.

Вера Кузьминична еще долго путалась и называла Тему Валетиком (это ее пса так звали). Если Артем демонстрировал какие-то успехи, то няня с умилением говорила:

– Ну прямо как Валетик!

Нас это, конечно, немножко коробило. Но смотрела она за ребенком хорошо. Он был всегда чистенький, накормленный, не болел. Опять же, Тема нас тоже не подводил, чем-то на Валетика походил, и няня его полюбила. Другой собаки у нее тогда не было, и все свое неуемное внимание она обрушила на ребенка.

Тема рос, развивался хорошо, был бойким и пытливым мальчиком. И собачьего воспитания становилось уже маловато. Мы чувствовали, что ему нужны педагоги или детский сад, короче, совсем другое развитие. Тут няня стояла стеной:

– Нам с Темочкой никого не надо. Леночка, зачем вам это? Мы и читаем, и буквы учим. Зачем нам лишний человек в доме? А сад – это инфекция.

Мы с мужем переубедить ее не могли. Хотя понимали, что перекос в отношениях уже какой-то идет. Решения принимает почему-то она, а мы должны их исполнять безоговорочно. То есть вопрос о нашем мнении даже не рассматривался. Что мы можем знать про потребности ребенка? А она с ним целый день. Ей виднее.

Когда мы переехали в загородный дом, няня осталась при нас. Хотя у нас и вызревали идеи ее поменять. Но кто будет мотаться в такую даль, по бездорожью, каждый день? Няня периодически выказывала нам свою преданность. Причем именно в тот момент, когда мы принимали решение с ней расстаться. Она всегда это как-то чувствовала и начинала себя проявлять лучше и надежнее родной бабушки. И весь наш пыл пропадал! Потом, правда, все равно мы понимали, что ребенок чего-то недополучает, но опять закрывали на это глаза. И еще, как мы себя убеждали, – столько лет, а из дома ничего не пропало. (Можно подумать, мы что-то особо считали.) Но по-крупному, действительно, все было в порядке. И мы знали, что Артем под защитой. Послушаешь – детей воруют, продают, увозят. Наша так никогда не поступит!

– Вера Кузьминична, Тема сказал, что вы каких-то бродячих собак кормите? Они не заразные?

– Ой, что вы, Сережа, это здесь собачка одна ощенилась. Она под вагончиком живет. Было пять щеночков, такие все красивенькие. Всех разобрали, один остался. А мне так он больше всех нравится. Такой замечательный, такой умненький. Не хотите взять?

– Нет, не хотим.

– Ну хоть посмотрите. Такой чистенький.

И эпитеты употребляет все те же, что и по отношению к Артему!

На следующий день прихожу с работы домой, как всегда, чуть живая, смотрю, няня что-то восвояси не торопится.