Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник)

Молодая девица, наружности симпатичной, но какая-то неприятная, поглядела на нас оценивающе. При этом ее, как мне показалось, интересовало не наше понимание живописи, а больше наши взаимоотношения между собой. Отношения у нас были в тот момент более чем хорошие. Муж мне эту поездку подарил на сорокапятилетие. А Русский музей является для нас символом нашей совместной жизни, потому что он стоял у самых ее истоков. Так что мы в Питер приехали как бы прикоснуться не только к истории города, но и к нашей собственной.

Девица наше настроение поняла, оно ее разочаровало и слегка обозлило. Поэтому (подозреваю, что даже не совсем злонамеренно) она все время пыталась нас как-то задеть. Делала она это нехитро, уж как умела, используя свои рабочие навыки. И сразу начала рекламировать не музей, а себя. Все время вставала в элегантные позы, подходила к разным экспонатам и говорила:

– Ну вы, конечно, знаете это полотно. Оно очень известное. – И делала огромные глаза: – Что, даже о нем не слышали? Надо же, как странно… А на Модильяни вы уже были? Безусловно, Антонова могла себе позволить сделать к юбилею такой подарок!

– Леночка, ты не знаешь, про кого это она? Она вообще-то экскурсию ведет, или что? – шептал мне мой муж.

– Сереж, за ней прямо не уследишь, – шептала я в ответ. – Думаю, она имеет в виду директора нашего Пушкинского музея. И вроде сейчас в Москве выставка этого самого Модильяни проходит. – Я напрягалась изо всех сил, пытаясь уследить заходом мыслей нашей агрессивной девицы.

– А зачем она нам про это рассказывает? – муж искренне удивлялся.

Вот действительно – зачем? То, что она умная, можно же и так понять, все-таки в музее работает, наверное, туда дур не берут. Но зачем все время пытаться нас выставить дурнее себя? Сначала я лихорадочно пыталась соответствовать разговорам про Антонову и Модильяни. А потом решила: с какой стати-то? Не она же мне восемьсот рублей платит, а я ей. И на следующий вопрос о картине «Грачи прилетели» «Вам, конечно, известна рука этого мастера?» я нагло ответила: «Неизвестна!» – «Вы не знаете Саврасова?!» – «А давайте, мы будем просто слушать, а не сдавать экзамен на тему экспонатов Русского музея», – достаточно жестко отрезала я.

Девица, кстати, сразу же пришла в себя, даже как-то немного испугалась, может, струхнула из-за своих восьмиста рублей. Но потом бойко шла от картины к картине, все подробно рассказывая. Но без зачарованного восторга. Мы тоже полного удовлетворения не получили и поклялись друг другу больше экскурсовода в Русском музее не брать.

А ведь девица своего добилась. И нам настроение подпортила, и ожидаемого удовольствия от музея мы не получили. А вроде и профессионал, и рассказывала про все интересно. Но – стерва! И хоть и молодая, но уже психолог и уже умеет людьми манипулировать: и увести их от искусства подальше, и пробудить в них не лучшие душевные качества.

Но это было из серии личных антипатий – ей просто не понравились мы, или я, или наши отношения между собой, или мой вечно торгующийся муж. А есть такие, которые в принципе не любят туристов. Вот противно этим экскурсоводам нас по городу водить. Вот почему они тут вкалывают, по холодным улицам бегают, а мы, видишь ли, в отпуск приехали?! Видишь ли, мы отдыхаем за границами! И они свои экскурсии в нас словно выплевывают или рассказывают так, будто делают нам огромное одолжение, от чего тоже осадок остается. В людях много злости. Люди порой не любят других людей. Среди экскурсоводов таких, к сожалению, хватает. Им завидно, что мы вот стоим, ничего не делаем и экскурсию слушаем. А они в это время надрываются. А они, может, тоже хотят просто послушать. Или им противно, или просто жалко делиться информацией? Такие тоже есть. Вот посмотрела экскурсовод на меня, всю такую отдыхающую и расслабленную, и подумала: «Этой вот ни за что и ничего не расскажу! Ну хорошо, расскажу, но только то, что в любом учебнике прочитать самому можно!»

Следующая категория – это те гиды, которые про историю все знают, и за людей от души переживают, а вот работу свою не любят. Вот тарабанят они быстро-быстро и про крестовые походы, и про то, кто и что в каком веке построил. И так все это бездушно, и так все это механически. Я лично отключаюсь уже на втором предложении. И мне кажется, все остальные тоже. Слушать этот монотонный диалог из чисел, цифр и размеров ну нет никакой возможности.