Портрет второй жены

Он всегда был страстен, она всегда чувствовала его неудержимый любовный жар, но того, что происходило с ним сейчас, Лиза не видела прежде. Это был одновременный огонь объятий, поцелуев, рассыпающихся по всему ее телу, и стремительных Юриных движений, пронзающих ее, это были не сдерживаемые им страстные судороги, длившиеся так долго, что она сначала чувствовала в себе биение его тела, видела над собою его запрокинутое лицо с закушенными губами, а потом уже не видела ничего, задыхаясь долгим вскриком, перешедшим в счастливый тихий стон.

Когда Лиза немного пришла в себя, Юра лежал рядом, положив голову на ее грудь, – так неподвижно, что она испуганно прикоснулась к его волосам. Но он тут же потерся щекой о ее плечо, приподнялся на локте и поцеловал ее.

– Ох, Лизонька, любимая моя, – прошептал он. – Как же я скучал по тебе, как же тосковал – по всей тебе скучал…

И тут же, еще раз крепко обняв ее, он поднялся мгновенным движением и ее поднял на руки, прижимая к груди.

– Вот мы и приехали, – сказал он. – И здесь мы будем с тобой жить, если тебе понравится, моя хорошая.

После порыва, подхватившего обоих, голова у Лизы слегка кружилась, и, как только Юра поставил ее на пол, она опустилась в глубокое плетеное кресло, на яркую подушку.

– Посиди, Лиз, – встревожился Юра. – Или лучше ложись, да? Ты же еще не совсем выздоровела, как я мог!..

– Ты мог очень хорошо! – засмеялась она в ответ. – Я забыла обо всем, Юр, так мне было хорошо. Мертвый бы выздоровел, честное слово.

– Значит, будем лечиться, – заявил он. – Будем лечиться сутки напролет, раз такое дело. Я готов хоть сейчас повторить!

Тут она расхохоталась и вовсе неудержимо, глядя на его лицо, на котором и впрямь читалась готовность немедленно повторить любовное лечение и делать это до бесконечности.

– Нет, Юрочка, мы все-таки примем душ, ладно? Посмотри, я вся мокрая от пота, у тебя рубашка – хоть выжимай. Ведь душ есть здесь?

– Есть, – улыбнулся он. – Конечно, на этом Малифинолху они вот именно стараются, чтобы все как можно меньше напоминало о цивилизации, но душ здесь есть. И вообще, в нашей хижине, по-моему, довольно удобно. Или я слишком по-спартански отношусь к удобствам?

– Нет-нет, – успокоила его Лиза, открывая дверь в ванную. – Цивилизация преследует нас по пятам.

Ванная сияла серебристым металлом, светло-зеленым кафелем, белизной многочисленных полотенец.

– Слушай, – предложил Юра, – а может, отложим душ на потом, лучше в море искупаемся?

– Конечно! – обрадовалась Лиза. – Погоди, сейчас я купальник найду.

Чемодан собирала Наташа, тщательно пересмотрев вещи в Лизином шкафу.

– Да ну, потом найдешь, – махнул рукой Юра. – Если вообще захочешь его надевать. Здесь же нет никого, я тебе разве не сказал? Вот увидишь: весь пляж наш, и ни души, хоть на голове ходи. Пойдем скорее!

Они снова вышли на белую дорожку под пальмами. Юра держал Лизу за руку, увлекая за собою. Она так и не успела переодеться. Впрочем, батистовое платье не стесняло движений – так же, как Юрины джинсы и тонкая рубашка навыпуск, с закатанными рукавами.

Лиза не перевела часы на мальдивское время, но ей показалось, что здесь сейчас утро: зной еще не стал дневным, тягучим, солнце не слепило глаза. К тому же действительно дул ветер, освежая разгоряченное тело.

Пляж и вправду был совершенно пустынный, с бело-золотистым песком и бесконечной морской далью от берега до горизонта. Лиза даже рассмеялась, выйдя на него из-под пальм.

– Неужели мы здесь вообще одни? – удивленно спросила она, обернувшись к Юре.

– Ну, не на всем острове, конечно. Но в том-то весь и фокус: здесь домов пятьдесят, не больше, и они расположены так, что у каждого свой пляж, места на всех хватает. Вот увидишь, можно встречаться с соседями только в ресторане, а в остальное время считать себя робинзонами.

Увидев, что Юра уже разделся, Лиза тоже сбросила платье, сбросила все, что на ней было, и побежала вслед за ним к кромке воды. Океанская волна, длинная, как взмах гигантской руки, легла к их ногам с долгим, призывным шорохом.

Конечно, Юра плавал гораздо лучше, чем Лиза. Без малейшего усилия посылал он свое тело вперед, скрывался под водой, выныривал, плыл на спине и снова исчезал под водой. Лиза отстала от него почти сразу; да она и устала быстро.

Она вернулась к берегу, легла на песок так, что волны накатывались на нее до подбородка, и смотрела на Юру. Отсюда, с берега, он и правда был похож на дельфина. Только минут через двадцать он подплыл к берегу, лег рядом с Лизой, подставляя тело ласкающей, затихающей волне.

– Здорово, Лиз, да? – выдохнул он. – Оказывается, идиллии вполне достаточно человеку для счастья. Только чтобы ты смотрела на этого человека. У тебя глаза с морем сливаются, ты знаешь?

– Не знаю, Юра. Кто мне говорил об этом?

– Вот я тебе и говорю: у тебя глаза как море, и не смейся надо мной.

– Я и не смеюсь…

Она прижалась к нему, и, обнявшись, они лежали на берегу, пока волны накрывали их, убаюкивали и ласкали.