Портреты

– О, Господи, а я-то надеялась, что вы не станете расспрашивать. Только представьте себе, что значит прозябать в безвестности! Что-то вроде этого: «А чем же вы занимаетесь, детка? Рисуете? А, ну да, маленькие картиночки. Как мило. Не замужем, говорите? Понимаю... В ваши годы... Ну-ну, не стоит огорчаться, вы еще молодая, не поздно...» Ужасно противно.

Макс улыбался.

– Неожиданный поворот, я бы' сказал. И какие перспективы?

– Боюсь, кроме вас – никаких.

Теперь он расхохотался.

– Благодарю за откровенность, мадемуазель.

– Ой, я не то хотела – я онемела от смущения, почувствовав себя полнейшей идиоткой. – Я вас неправильно поняла.

– Я знаю. Ну так что, есть у вас на горизонте выгодные мужья?

– Нет, пока ничего не светит, но я не испытываю ни малейшего беспокойства поэтому поводу, так что в выражении сочувствия не нуждаюсь.

– Не буду, ни в коем случае, клянусь, – он резко переменил тему. – Расскажите, что заставило вас взяться за французскую серию?

Принесли бутылку белого вина «Мерсо». Я молча наблюдала за спектаклем, который устроил официант, разливая его, и только потом заговорила.

– Просто захотелось и все. Мне полюбился этот уголок земного шара, и я, не удержавшись, купила там дом два года назад. На первый взгляд там нет ничего особенного, но для меня – в общем я там сразу начала писать и не могла остановиться, пока не сделала эту серию.

– Да, в ней заметно развитие. В людях меня всегда восхищает, что они к чему-то стремятся, и не важно, на пользу это или наоборот. Вы знаете, что я собираюсь писать о ваших работах?

Я набрала побольше воздуха. Он, конечно, повернул разговор так, как было удобней ему.

– Нет, откуда мне знать, какие у вас планы. Но, если можно, я хотела бы спросить, почему обо мне? Я не слишком заметная фигура.

– Мне попались на глаза кое-какие отзывы о вашей выставке. К тому же у Джорджа Беннета хороший вкус, и потому я решил зайти и посмотреть, с чем он возится на этот раз. Он не часто устраивает вернисажи вроде этого неизвестным художникам. Ему случалось и прогорать, вы, вероятно, слышали, и я не мог отказать себе в удовольствии посмотреть работы, ради которых идет на риск владелец галереи. Кстати, звучные имена не всегда меня привлекают. Я пишу о том, что мне интересно, и о хорошем, и о плохом.

– Макс, – я опустила глаза.

– Да?

– А зачем этот обед? – я попыталась заглянуть в его глаза и заметила, что они смеются.

– Что вы имеете в виду, мисс Вентворт?

– Послушайте, мне не хотелось бы, чтобы вы писали обо мне только потому, что я согласилась с вами пообедать. Я хочу, чтобы вы оценили мои работы, как они того заслуживают.

– Бог ты мой, Клэр, неужели вы всерьез думаете, что мне так трудно найти с кем пообедать, что я вынужден прибегать к подкупу? Поверьте, в той профессиональной среде, к которой я причастен – юных, привлекательных, и, прошу меня извинить, не обремененных семьей художников соответствующего пола хоть отбавляй.

– Макс, вы шутите, но я-то отлично знаю, что в ваших силах как сделать художнику имя, так и испортить репутацию, а я... в общем, я хочу быть уверена, что вам понравились мои работы, а не я, – выпалила я скороговоркой.

– Вы – умнейшая собеседница.

– Что?

– Я пригласил вас пообедать со мной, потому что обожаю умных собеседников.

Я не смогла удержаться от смеха.

– А вы всегда столь обходительны?

– Вообще-то, обходительным меня мало кто находит. Я считаюсь неприятным человеком, и притом не только в кругу художников.

– Я слышала. Когда я узнала, что в галерею явился Макс Лейтон, которого я к тому же заставила ждать, то чуть не умерла от страха.

– Правда? – спросил явно довольный Макс. – А вид у вас вовсе не был испуганный.

– Я забыла, что мне положено волноваться. Вы меня разозлили.

– Ах, вот как. Я это заметил. Возможно, я пригласил вас пообедать еще и поэтому.

Нам принесли две порции чудесного супа. На его гладкой белой поверхности виднелись крохотные кусочки лука.

– И отлично сделали, что пригласили. Я обожаю такой суп и просто дрожу при виде утиной грудки, а уж картофельные крокеты...

– Теперь в вас точно заговорил голодающий художник. Как давно вы последний раз ели? – спросил Макс, с удивлением наблюдая, как я наслаждаюсь супом.

– Насколько я помню, торопясь доставить Джорджу картину, я забыла про ланч. Знаете, у меня совсем нет времени. Джордж не любит пустот, и я едва успеваю закончить для него очередную картину.

– Что? – Макс аккуратно положил ложку на стол.

– Ой, вы знаете, у него все должно выглядеть идеально, и он совершенно не выносит, если картина продана и его симметрия нарушается. Бывает, конечно, картина остается у него до закрытия выставки, с такой хорошенькой красной наклеечкой, но одна очаровательная югославская пара, – они собирались уехать в тот же день, и очень беспокоились, что по почте картина не дойдет, – короче говоря, я ничего не смогла с собой поделать и убедила их взять ее с собой. Я хочу сказать, она им действительно очень понравилась, а это ведь, пожалуй, самое важное, да?