Портреты

– Да. А как вы думаете, что он будет делать, когда узнает, что вы с Гастоном уехали?

– Думаю, он все сопоставит и поймет, что Гастон мог видеть... О, Господи. Думаю, он пойдет к Клабортинам. Они ничего ему не скажут, Льюис, это я знаю наверняка, но он ведь приедет в Англию, да? Он догадается, куда я могла отвезти мальчика. – Я как могла старалась не поддаться панике. .

– Да, – подтвердил Льюис спокойно. Но он не будет знать, что вы здесь. Полагаю, что вы не сообщали ему, где живем мы с Пег?

– Нет, об этом никогда и речи не заходило. Но я должна предупредить Джорджа. Макс вполне может приехать к нему... Джордж один раз уже помог ему меня найти.

– А что, этот Джордж знает, где мы живем? – резонно поинтересовался Льюис.

– Ой, нет, ну конечно нет. Откуда ему знать, простите, Льюис. Я совсем запуталась.

– Я как раз считаю, что вы очень даже разумно себя ведете. И я бы не стал ничего говорить Джорджу. Я бы даже не сообщал, что вы в Англии именно на тот случай, если Макс начнет интересоваться. Подумайте сами, раз Макс думает, что Гастон вам все рассказал, то, простите меня, Клэр, но и вы оказываетесь замешаны. Еще раз, простите, но я обязан вам это сказать.

– Да, – прошептала я. – Да, наверное, это так. Я не совсем... – мне показалось, что я тону, и я с трудом слышала свои собственные слова.

Вероятно, Льюис что-то почувствовал, потому что он сказал:

– Давайте больше не будем все это обсуждать. Вы должны сами решить, как вам поступить, а я обещаю не вмешиваться, я только оставляю за собой право принять меры, если почувствую, что кому-то из вас двоих угрожает опасность.

– Да, да, конечно. Прошу вас, Льюис, дайте мне несколько дней, чтобы я могла как следует подумать. А потом вызывайте полицию, Скотланд-Ярд, в общем делайте, что сочтете необходимым.

– Хорошо. Это вполне справедливо. Я думаю, вам полезно будет узнать подробней обстоятельства убийства Дэвида Бэнкрофта. Завтра я буду в Лондоне и попробую получить в суде протоколы.

– Спасибо.

– И еще. Как насчет настоящего отца Гастона – Эдисона?

– А что?

– Хотите попробовать связаться с ним? Он все-таки самый близкий родственник мальчика.

– Нет. Я сказала Клабортинам, что увожу Гастона в Англию, чтобы уберечь от этого человека. Начать его разыскивать было бы предательством по отношению к ним. Я пообещала держать все в секрете. К тому же представьте себе, сколько в Англии Джонов Эдисонов. Я даже не представляю себе, с чего начала бы, если бы и захотела.

– Хорошо, Клэр. Я понимаю. И поверьте, я очень вам сочувствую, это чертовски неприятная история.

– Спасибо, Льюис, хотя мне даже трудно передать, что я сейчас ощущаю. Но самое главное, чтобы не пострадал Гастон. Я-то как-нибудь переживу, а вот Гастон – если он узнает правду...

– Правду вы все равно не сможете скрыть от него. Он слишком смышленый и рано или поздно догадается. Но это решать вам. Я уже говорил, что мы с Пег будем молчать. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, как только вы дадите мне знать.

– Договорились, Льюис. – Я закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Я еще никогда в жизни не испытывала подобной боли. Жгучие слезы катились из-под моих сомкнутых век. Все это было просто чудовищно, и я готова была провалиться сквозь землю от того, что Льюис стал свидетелем моего унижения. Но я попросту не могла двинуться с места.

К счастью, вскоре появилась Пег, которая подошла прямо ко мне и крепко обняла.

– Льюис, что ты сделал с моей сестрой? Клэр, милая, тебе нехорошо?

– Нет, нет. Я просто устала. Льюис ни при чем. Он очень трезво на все смотрит. Вы оба замечательные... – я вдруг перестала сдерживаться, и слезы ручьем полились из моих глаз. Я принялась громко всхлипывать, и Льюис тактично удалился, дав мне вволю поплакать в объятиях Пег.

На следующее утро меня разбудили голоса игравших в саду детей, запах жарящегося бекона и кофе – обычные приметы нормально текущей жизни. Я столько плакала накануне, что сейчас внутри у меня была пустота, словно из меня выкачали все силы. Я не спеша оделась и спустилась вниз, навстречу унылому дню, который будет тянуться, пока не придет время снова заснуть и ненадолго забыть обо всем. Человеколюбивая Пег обсуждала со мной только семейные новости, местные сплетни и делилась заботами о своем огороде, куда мы с ней и отправились. Видимо, она считала, что земля помогает вновь обрести энергию, а я выдергивала сорняки и трудилась как житель Трои, для которого не существует будущего. Да собственно у меня его и не было, во всяком случае такого, чтобы не было мне безразлично.