Портреты

– Скоро, очень скоро. Но сплетничать не советую. Ты все равно ничего не добьешься.

– Ну, разумеется. – Теперь София обратилась ко мне. – Клэр, дорогая, могу я к вам обращаться по имени? Вы скоро станете миссис Лейтон, но мне сложно будет вас так называть.

– Клэр меня вполне устраивает.

– Отлично, а для вас я, разумеется, просто София. Клэр, я желаю вам только счастья и надеюсь, у вас все сложится удачней, чем у меня. Ну вот, разве мы не воспитанные люди? – она засмеялась своим негромким звенящим смехом. – Может быть, принести шампанского?

– Не стоит, София, – оборвал ее Макс.

София была не глупа, и, думаю, она догадалась, что Макса привел к ней другой повод. Но она отлично играла роль, совершенно не показывая виду, что ее что-то тревожит. Она была готова защищаться.

– Не хотите ли шампанского? Ну что за грустная вечеринка по случаю помолвки! Так когда же все-таки это случится? Я, честно говоря, считала, что наш брак навсегда отбил у тебя вкус к подобным мероприятиям.

Макс сделал вид, что не слышит ее слов.

– Это случилось во Франции, на прошлой неделе. Клэр живет на окраине одной очаровательной деревушки. Впрочем, ты и так знаешь...

– Я? – спросила она, удивленно вскинув брови.

– Ну да. Я знаю, что ты побывала на выставке.

– О!

– Клэр сказала мне. Она уверяет, что тебя необычайно тронул «Портрет мальчика». Я восхищен твоим вкусом.

– Благодарю, Макс. – Она сделала изящный жест рукой. – По-моему, он хорошо сделан, и действительно очень трогательный.

– Да, я тебя вполне понимаю. Думаю, я мог бы купить портрет и подарить его тебе.

Я вздрогнула. Вот уж чего я никак не ожидала, и, судя по выражению ее лица, София тоже. К счастью, ее внимание было сейчас приковано к Максу.

– Подарить... я не понимаю? С какой стати ты решил сделать мне подарок? Это на тебя не похоже.

– Ну что ты. Пускай картина будет утешительным призом.

– Утешительным призом? – переспросила она растерянно. – Что ты имеешь ввиду?

– Ну то, что я женюсь на Клэр, естественно, что же еще?

Наконец до нее, видимо, дошло.

– Я уж как-нибудь обойдусь без твоих утешений, или, как ты там это называешь, «призов». Если ты решил, то и женись на несчастной одураченной девочке. Ты совершенно не изменился, Макс, хотя собственно с чего бы тебе меняться? Такой же холодный и жестокий, как всегда.

Макс подошел к камину и встал, прислонившись плечом к полке и сложив перед собой руки.

– Согласен. Но каким еще может быть мужчина, обманутый женой, обвиненный в убийстве и потерявший единственного любимого ребенка?

Я видела, что Макс тихо издевается над ней. Было несложно представить себе, какой была когда-то их совместная жизнь.

– О, довольно, ты уже получил удовольствие, сообщил мне тут о своей предстоящей женитьбе, а я должна была знать, что от тебя не дождешься ничего хорошего.

– Прости, если обидел тебя, София. Я не хотел тебя огорчить. Я пришел из-за портрета.

София немного успокоилась.

– Ну уж это меня совсем не интересует. Если тебе он так нравится, то и держи его у себя.

– Видишь ли, мне теперь портрет не нужен, у меня есть оригинал, – сказал Макс.

– О... оригинал?

– Да. Гастон живет совсем рядом с Клэр. Он восхитительный мальчик, наверное, таким был бы сейчас Дэниел, но он, разумеется, француз. Думаю, сходство и привлекло меня сразу к портрету.

– Дэниел! – она схватилась за нитку жемчуга и закрутила ее вокруг пальцев. – Ну что за странные мысли приходят тебе в голову? Я не заметила никакого сходства. Разве это возможно? Ему было всего три, когда он умер, а этот мальчик гораздо старше. И прошу тебя, Макс, ты же знаешь, как тяжело мне об этом говорить.

Макс выпрямился и засунул руки в карманы.

– Да, знаю, и мне тоже. Смерть ребенка всегда чудовищна. Временами мне хотелось самому умереть, чтобы не терпеть этой боли. Уверен, что и ты чувствовала то же.

София нахмурилась.

– Послушай, Макс, если ты пришел сюда только для того, чтобы снова все разворошить, то лучше уйди.

– Ну что ты. Я действительно когда-то упрекал тебя в том, что ты плохо заботишься о ребенке, но ты же не бесчувственна, и я уверен, что его смерть глубоко потрясла тебя.

– Да, ты прав, но в отличие от тебя я сумела начать снова жить, не оглядываясь все время в прошлое.

– О! Но я не думаю, что ты можешь совсем забыть Дэниела. Все же ты была его матерью.

– Прошу тебя, прекрати этот бессмысленный разговор, я этого не вынесу! – Она все накручивала и накручивала ожерелье на палец.

– Прости, София, но я считал, что нет ничего дурного в том, чтобы родители поговорили о своем ушедшем ребенке. Встреча с Гастоном вызвала в памяти столько воспоминаний, понимаешь. Дэниел, конечно, сейчас был бы помладше, но они очень похожи. Все же и ты, вероятно, заметила сходство. Дэниел был точно так же полон жизни...

– Макс, зачем ты это делаешь? Меня совершенно не интересует мальчик с портрета и то, насколько он напоминает Дэниела! Дэниел умер, ты слышишь! И хватит об этом.

– Видишь ли, кроме Роберта и судебного процесса, нас связывает только Дэниел.

Рука Софии дернулась, нитка, натянувшись, лопнула, и жемчужины покатились по ковру.