Портреты гомеопатических препаратов (часть 1)

Испытывающий чувства более глубокие, чем ему хотелось бы высказать, Calcarea carbonica представляет из себя человека честного, часто проявляющего довольно мрачную мудрость. В группе людей он обычно играет роль пассивного и не произносящего суждений наблюдателя, к которому остальные тянутся за поддержкой. Даже когда он разочарован поведением окружающих, он быстро отступает в ту область, где он ничего не может изменить. Его спокойное благорасположение является ценным приобретением, но если идти в этом направлении дальше, то его качество меняется, переходя в фатализм, подкрепленный присущей Calcarea carbonica бездеятельностью. «Чему суждено быть — то и будет. Что за смысл идти против судьбы?» — обосновывает он свои поступки, отказываясь делать какие-либо усилия для улучшения положения.

Прекрасно изображено, как Calcarea carbonica уползает в свою раковину, в романе русского писателя Ивана Гончарова «Обломов». Его герой, Илья Обломов, — пухлый, чувствительный и обладающий тихим обаянием молодой дворянин, не вызывающий волнения, но добродушный и с хорошими манерами. Для того чтобы описать, как он утром проснулся, встал, как обычно, надел халат, потребовалось 200 станиц (одна треть романа). Эта замедленная начальная сцена символически отражает саму природу героя и его последующую жизнь Отбивая все попытки своего активного друга, Штольца, стремящегося заставить его действовать, Обломов предпочитает лучше спать и предаваться мечтам, чем встать и взглянуть с интересом на окружающий мир. Кроме того, сцены воспоминаний в романе показывают, что он пытается заново воссоздать своё счастливое детство и праздное, мирное, беззаботное счастье, которое он испытал, когда рос на коленях у матери.

Из-за своей апатии, постоянного откладывания дел со дня на день и отказа откликнуться эмоционально, Обломов (у которого и сексуальные чувства развиты слабо) теряет женщину, которую он любит и которая любит его. Она уходит от него к энергичному Штольцу. Но он воспринимает потерю с типичным для Calcarea carbonica отказом от своих интересов и без негодования, снова погружаясь в привычную для себя инертность. В течение всей своей оставшейся жизни он удобно скрывается в приятной для себя трясине застойной жизни в стенах своего дома, пассивный и довольный своим ограниченным и довольно пустым существованием, словно устрица на скале.

Изолируя себя в своей собственной толстой раковине, Calcarea carbonica может потерять связь с внешним миром и утратить ощущение того, что является или не является социально неприемлемым. У него может проявиться подобное детскому или эксцентричное поведение. Ребенок может встать в общественном месте и громко сказать: «Мне здесь все нравятся!» Или смотря по обстоятельствам: «Я не люблю всех этих людей», и все вокруг улыбаются в ответ на такую открытую прямоту. Но у взрослого такое отступление от понимания своего места (например, когда он вступает в долгий разговор с совершенно незнакомым человеком, который остановил его, чтобы спросить дорогу), такое отклонение от общепринятых норм вызывает самую разную реакцию.

Один пациент, бывший моряк на пенсии, имел привычку вбегать на кухню в любое время дня с ведром и шваброй и, энергично моя пол, весело покрикивать при исполнении сего ритуала: «Драйте палубу, ребята! Драйте палубу!» Старый моряк, очевидно, с удовольствием воспроизводил для себя обстоятельства прошлых дней на службе. Такое поведение было терпимо дома, но, когда, отобедав у друзей в гостях, он с тем же энтузиазмом повторил весь ритуал, его жена взмолилась о помощи. Он получил дозу Calcarea carbonica 200Х, и после этого его уже можно было отговорить от мытья полов в кухне у друзей, хотя ничего не могло удержать его рвение дома. Лекарство даёт как раз необходимую дозу осознания себя в обществе.

Другой пациент лечился от продолжительного подергивания века, которое, хотя и не было болезненным или опасным, было очень раздражающим, затягиваясь на целые месяцы. Он быстро сориентировался в принципах гомеопатии, хотя и столкнулся с ней впервые, но через каждые несколько минут он вытаскивал старые карманные часы и сообщал время, как какой-то интересный факт, наполовину для себя, наполовину для информирования окружающих: «Хм, уже шестой час» или «Уже почти пять-пятнадцать». Это не было большим отклонением от нормы, просто безвредная особенность, которая у ребенка с новой игрушкой рассматривалась бы как нечто нормальное. А в данном случае это послужило тем симптомом, который понадобился для врача, чтобы подтвердить правильность выбора Calcarea carbonica. При повторном визите было видно, что не только подергивание исчезло, но и свои карманные часы он вынул только один раз, уже в конце консультации, несмотря на то, что его поглощающий интерес к точному времени был уже долгой привычкой.