Портреты и прочие художества

Что, не было вокруг меня охотников? Да, были… Больше того, матушка, не знаю, почему, в детстве, когда я уже научился читать, подсовывала мне книжки про всякие путешествия и открытия и про природу. И если книги про Амундсена, Нансена и Пржевальского, прочитав, я сдавал в библиотеку, то книга Виталия Бианки «Лесная газета» была собственной и практически настольной. И вот в этой книге я прочитал очень много информации о животных и рыбах «родного края». А еще в ней была рубрика, которая называлась записки (может, спутаю имя) Сысой Сысоича, старого охотника. И вот этот самый Сысой уложил в еще незашлакованный мой мозг сведения, как подбираться к глухарю, чтобы он тебя не услышал до рокового выстрела. И как нужно замереть, когда ария этой голосистой красивой птицы прекратится. И как должна вести себя в этот момент твоя собака. В. Бианки повествовал, как можно дурить мужскую особь утки, то есть селезня, выдувая из специально сделанной или купленной свиристелки любовную песнь утки-самки. И как мужики, то есть селезни, ведутся на это и в итоге попадают на стол в качестве, понятно каком. Ну, много еще каких советов, чтобы выследить, подстрелить, а потом и уестествить. В общем Сысой Сысоевич информировал меня. А я, раз был информирован, значит, был вооружен. Конечно, я и не задумывался в то время о моральных сторонах охоты и о том, что во время оной происходило отнятие чьей-то жизни. Тем более что газеты, бывшие рупором нашей партии и правительства, призывали истреблять, к примеру, волков, так как те уменьшают колхозное стадо и поголовье зайцев в лесу. Правда, потом передовые технологии выращивания злаков и прочих агрокультур, потребовали удобрять поля разными химическими удобрениями. Удобрили… И потравили зайцев. Волкам жрать стало некого, и волки подохли. А заодно удобрения попали вместе с дождями в ручьи и реки – сдохла и рыба. Но я не об этом…

Охота… Первый муж моей сестры Слава Фраучи, который научил меня игре на гитаре, был еще и страстным охотником. И вскоре после женитьбы он приехал в Занино отдохнуть, покупаться, походить за грибами и уже в конце августа поохотиться. У него был охотничий билет и все-все-все, чтобы отправиться пострелять тетеревов. Не было у моего шурина только охотничьей собаки.

– Слава, пойдешь со мной на охоту?

– А как?

– У меня нет собаки, ты будешь гонять по кустам и клеверному полю и поднимать, как борзая, тетеревов, а я их буду отстреливать.

Я мечтал стать охотником, но понимал, что без процесса ученичества осилить это мне не удастся. Какое-то время придется побыть подмастерьем. Тем более что первые опыты ловли рыбы и в Вашане, и в Большой Луке были таковы, что собирал рыбу, пойманную мужиками. И лишь потом мне рассказали, как это делать, и позволили бок о бок с ними заняться рыбалкой.

Мне было пятнадцать лет, и я согласился, выторговав себе право на пару выстрелов. Моя мама, узнав куда два Славика – старший и маленький – отправляются, запричитала, пытаясь меня остановить.

– Нина Ивановна, вы не беспокойтесь, часа через четыре мы вернемся, надеюсь, кого-нибудь подстрелим.

– Главное друг друга не подстрелите.

Материнское сердце… Мама, наверное, чувствовала, что с оружием лучше не шутить. А мы и не шутили. В тот раз все обошлось.

В качестве собаки я был хорош. Я поднял на крыло пять птиц, изрядно поцарапавшись и устав лазить по кустам и оврагам. Два тетерева и голубь были нашей добычей. Я заслужил поощрение.

– Ну что, в консервную банку стрельнешь? – спросил мастер.

– Давай в грача?

– Давай.

Мне зарядили ружье, предварительно объяснив, как целиться и как плавно нажимать на курок. Грача я подстрелил.

– Я хочу забрать его домой. Этой мой первый трофей.

– Только я его готовить не буду.

– Я бабушку попрошу…

– Только я и есть его не буду.

– Почему?

– Ну, я же охотник со стажем. Извини.

– Извиняю. Спасибо за выстрел.

– Тебе понравилось?

– Не знаю… Я же его не выслеживал, просто грохнул.

– Ты – молодец. Правильно относишься к охоте. Из тебя может получиться хороший охотник.

Дома Слава приготовил дичь в чугунке в печке со сливками. Было очень вкусно.

– Маленький, а ты лапшицу с грачом-то будешь есть? – спросила бабушка.

– Конечно, – ответил я.

– А то я все утро щипала его.

Мне налили суп. Все отказались есть, кроме мамы. Я похлебал бульончика чуть-чуть, пару раз ткнул вилкой в мясо. Мое лицо, видно, не выражало восторга, и бабушка сказала:

– Ладно, чего уже там, не ешь – я его поросенку отдам.

А осенью Вячеслав Рудольфович отправился на охоту со своими друзьями охотниками. Поехали вроде как на барсуков, в общем какое-то браконьерство. И на охоте погиб один из парней… Был выстрел на шорох.