Портреты Тициана

Портрет Павла III Фарнезе из Национальной галереи Каподимонте в Неаполе сохраняет композицию рафаэлевского портрета Папы Юлия II – фигура изображена в кресле в трехчетвертном повороте; лицо и руки отличаются тщательной трактовкой. Групповой портрет Тициана, находящийся там же, – Портрет Павла III с Алессандро и Оттавио Фарнезе – при явной преемственной связи с работой Рафаэля обладает многими отличиями, которые позволяют лучше понять и различия между портретной живописью Рафаэля и Тициана.

В композиционном решении Рафаэля преобладают элементы устойчивости, равновесия, статики. У Тициана композиция пронизана движением, линии пересекаются, ломаются, и эта линейная острота передает напряженные, драматичные, коварные и хитрые характеры. Только фигура Алессандро Фарнезе, как устойчивая вертикаль, несколько успокаивает внутреннее напряжение композиции.

Уравновешенный, с гармоничными переходами колорит композиции Рафаэля у Тициана сменяется сочетаниями светлых и густых темных пятен. Особенно контрастно решены образы Павла III и его внука Оттавио Фарнезе. Их отношения, переданные композиционными и колористическими приемами, соответствовали подлинной жизненной драме. Папа Павел III любил Оттавио, но тот в трудной политической ситуации собрал войско и выступил против него. Узнав об этом, Павел III умер от апоплексического удара. Тициан задолго до этой драмы почувствовал и передал своей живописью всю психологическую глубину и сложность отношений между этими людьми.

Композиция в портрете Рафаэля объемна, имеет значительную глубину, ясно выраженный центр. У Тициана композиция в большей мере плоскостна, действие разворачивается в основном на первом плане. Заметна акцентировка образа Папы, но она выражена не так явно, как у Рафаэля: фигура Павла III не может восприниматься отдельно, без Оттавио, а у Рафаэля Лев X выглядит совершенно самостоятельным образом.

Павел III у Тициана буквально вцепился руками в кресло, в прямом смысле слова держится за свое место. Он втянул голову в плечи, испытующим взглядом всматривается в лицо Оттавио, как бы предчувствуя исходящую от него опасность и угрозу своему положению и самой жизни. Оттавио красив – его выразительный бледный профиль, густые темные волосы, оттеняющие белизну кожи лица, четко смотрятся на фоне красной огромной портьеры, ломающейся складками. Рафаэль все тщательно выписал, Тициан же сосредоточил усилия на лицах, оставляя детали непрописанными и сохраняющими второстепенное, подчиненное значение.

Не только остротой композиции, колористической трактовкой характеров, но и глубоким психологизмом работа Тициана отличается от Портрета Льва X с кардиналами Джулио Медичи и Луиджи Рост: портретное искусство Рафаэля продолжается и развивается в творчестве другого великого мастера итальянского Возрождения – Тициана.

Внутренняя свобода, независимый взгляд художника проявились в лучших портретах «сильных мира сего», созданных Тицианом. Судя по таким портретам, Тициан не трепетал перед властителями, а старался честно и добросовестно делать свое дело. Многое у него получалось, а его независимость нравилась тем, кому все льстили и прислуживали, как могли.

Глава 3. Венецианский карнавал

…Оттого они и хороши, эти мастера XVI века, Ренессанса. Легко им жилось, беззаботно. Я хочу таким быть – беззаботным; в нынешнем веке пишут все тяжелое, ничего отрадного. Я хочу, хочу отрадного и буду писать только отрадное.

Из письма Валентина Серова Ольге Трубниковой.

Венеция, 1887

Молодой Валентин Серов написал в Венеции эти восторженные строки в письме своей будущей жене. Именно так отозвалась в его сердце встреча с прославленными венецианцами, в том числе и с картинами Тициана. Волшебство, праздник, карнавал, «отрадное» на душе и в сердце Серова вызвали искусство и культура венецианского Возрождения.

Сейчас Венеция известна всему миру своими дворцами и собраниями художественных и исторических ценностей, бесчисленными каналами и плавно скользящими по их водам изящными гондолами, знаменитыми ежегодными карнавалами.

Во времена Тициана это был сказочный европейский город-порт, переполненный бьющей через край энергией всех, кто там жил, гостил, торговал, учился работал или просто отдыхал и наслаждался жизнью.