Портреты заговорили

Вообще, обстановка в семье Гончаровых тяжёлая. Отец Ази, Николай Афанасьевич, одарённый и прекрасно образованный человек, психически ненормален. По временам наступают настоящие приступы безумия. Мать, Наталья Ивановна, урождённая Загряжская, тоже женщина не без образования. По-русски, как и многие барыни того времени, пишет, правда, безграмотно, но французский знает неплохо. Характер у неё тяжёлый, деспотический. Дети от неё сильно страдают, особенно дочери. Матери боятся, но вряд ли её уважают[10]. Дома вести не умеет. Гончаровские миллионы растрачены, но бумажная фабрика и земля продолжают ещё давать немалый доход. На пропитание Наталья Ивановна получает изрядные суммы^{4}, а распоряжается ими плохо. В доме постоянный беспорядок. На балах юные барышни Гончаровы иногда появляются в лопнувших перчатках и стоптанных башмаках. Выдав замуж за Пушкина красавицу младшую, мать за неимением средств старших дочерей поселяет в калужской деревне.

В 1936 году опубликованы три французских письма Александры Николаевны к старшему брату Дмитрию, относящихся к этому периоду[11]. У остроумной барышни очень злой язычок. Чувствуется почтительное недовольство матерью, а дедушке достаётся сильно. Летом 1832 года (дата написана очень неразборчиво) она сообщает: «Вот мы и опять брошены на волю божию: маменька только что уехала в Ярополец, где она пробудет, как уверяла, несколько недель, а потом, конечно, ещё и ещё несколько, потому что раз она попала туда, она не скоро оттуда выберется <…>». «Сюда накануне отъезда маменьки приехали Калечицкие и пробудут здесь до первого. Не в обиду будь сказано дедушке, я нахожу в высшей степени смехотворным, что он сердится на нас за то, что мы их пригласили на такое короткое время. Тем более, что сам он разыгрывает молодого человека и тратит деньги на всякого рода развлечения. Таша[12]пишет в своём письме, что его совершенно напрасно ждут здесь, так как ему чрезвычайно нравится в Петербурге. Это не трудно, и я прекрасно сумела бы делать то же, если бы он дал мне хоть половину того, что сам уже истратил. Куда не пристало старику дурачиться!» (последняя фраза по-русски). Как мы видим, недовольная своей судьбой, мятущаяся внучка отзывается о дедушке немногим мягче, чем Пушкин. Афанасию Николаевичу Гончарову оставалось в это время жить всего несколько недель. Он скончался 8 сентября 1832 года.

Немалую роль в жизни Александры Николаевны, видимо, играют литература и искусство. Если верить позднему (записан в 1887 году) рассказу князя А. В. Трубецкого, «ещё до брака Пушкина на Natalie, Alexandrine знала наизусть все стихотворения своего будущего beau-frére и была влюблена в него заочно»[13]. В цитированном нами письме она просит Наталью Николаевну «попросить мужа, не будет ли он так добр прислать мне третий том его собрания стихотворений[14]. Я буду ему за это чрезвычайно благодарна». Упоминает Александра Николаевна и о посещении имения С. С. Хлюстина. Хозяин был в отъезде, но дворецкий «показал нам весь дом, где у Семёна прелестная библиотека. Я умирала от желания украсть у него некоторые из его прекрасных книг. Мы видели также портрет Настасьи[15] вместе с матерью, писанный маслом, когда она находилась в Колизее в Риме. Портрет действительно великолепен».

Долгое время думали, что барышни Гончаровы получили недостаточное образование. В своей книге П. Е. Щёголев отзывается о нём очень пренебрежительно: «Об образовании Натальи Николаевны не стоит и говорить»[16]. Опубликованная в 1936 году семейная переписка этого взгляда, однако, не подтверждает[17]. Вероятно, ещё отец до своего заболевания постарался пригласить хороших домашних учителей. Дедушка тоже постоянно осведомлялся об успехах детей, в особенности внучек. Кроме обязательного тогда французского, их учили и по-русски и по-немецки. Имелся учитель музыки и учитель рисования. Есть, наконец, сведения о том, что постоянными кавалерами подрастающих сестёр Гончаровых были образованные молодые люди — студенты Московского университета. Говоря беспристрастно, они учились, видимо, не меньше и не хуже большинства дворянских барышень пушкинского времени.

Русские письма Александры Николаевны пока не опубликованы. Французские в 1832 году, когда ей был 21 год, написаны бойко и во всех отношениях грамотно. Их автор — духовно содержательная и культурная девушка^{5}. И ещё одна мысль об Александре Николаевне. Бедовая была девица, совсем не «кисейная барышня». По натуре смела. Как и жена Пушкина, отличная наездница. О своей лошади она пишет брату Дмитрию: «Вопреки тому, что наговорил мой дорогой братец Ваничка, она никогда не становится на дыбы и ход у неё очень спокойный <…>. Но самый горячий конь покорится, если всадник так искусен, как я»[18]. Хотелось ей, видимо, и в жизнь броситься смело, да время ещё не было подходящим для таких, как она. Родись она лет на тридцать — сорок позже, сумела бы устроить жизнь по-своему.