Порция красивого яда (ЛП)

— Я знаю, что хочу насладиться завтраком с мамой, — говорю я ей. — Там много чего происходит, и я действительно не хочу об этом говорить. Я просто хочу быть сейчас здесь, с тобой.

Похоже, это нашло отклик в ее душе, и она кивает. — Хорошо, но я здесь, если ты захочешь поговорить.

— Я знаю, — заверяю я ее, и я действительно знаю это.

Но сваливать все на маму, когда у нее гораздо больше проблем, чем у меня, — это не то, что я могу заставить себя сделать. Ни сегодня, ни когда-либо еще.

Парковка почти заполнена, но ничего удивительного в том, что бар пуст, нет. Большинство из них — местные жители, наслаждающиеся пляжем, пока он не заполнился на лето. В какой-то момент они все придут. Они всегда так делают.

А вот что действительно удивительно, так это то, что Лейкин сидит в углу, уткнувшись лицом в свой компьютер. Рядом с ней лежит блокнот, на голове наушники. Когда она чувствует, что на нее кто-то смотрит, она поворачивает голову, и наши взгляды встречаются.

Я чувствую себя оленем, попавшим в свет фар. Я не могу отвести взгляд. Мое тело не двигается. Я просто застыл, глядя на женщину, с которой, как мне когда-то казалось, я проведу всю свою жизнь.

К моему облегчению, она разрывает зрительный контакт после того, как мне кажется, что прошла целая вечность, но на самом деле это всего лишь несколько мучительно долгих секунд.

— О, хорошо, — говорит Кэм, появляясь из-за спины. — Ты здесь. Мали уже в пути, так что мы сможем рассказать ей о прошедшей ночи, прежде чем Райли заступит на смену.

Пока он переходит к другим темам, таким как инвентаризация и дегустация пива, о котором мы беспокоились прошлой ночью, мое внимание все еще приковано к тому факту, что Лейкин находится не более чем в двадцати футах от меня.

— Что она здесь делает? — спрашиваю я, надеясь, что она меня сейчас не слышит.

Не то чтобы это имело значение, если бы она слышала, но ей приходится очень тяжело, и я не собираюсь усугублять ее положение, несмотря на то, что она этого заслуживает.

Кэм выглядит озадаченным, пока я не киваю в сторону Лейкин. — О! Извини, я должен был предупредить тебя. Я думаю, что газ, который она вдыхала прошлой ночью, был чем-то вроде анестетика. С ней все должно быть в порядке, но я просто хочу понаблюдать за ней в течение двадцати четырех часов. Если тебе неудобно, мы можем просто разделить сегодняшнюю смену.

Я качаю головой. — Нет, все в порядке. Я справлюсь с этим.

Я не говорю ему о том, что часть меня тоже хочет присматривать за ней. С этим человеком, который угрожает сделать Бог знает что, лучше держать ее там, где я могу ее видеть. Я знаю, что мне должно быть наплевать, и я должен заставить себя жить дальше, как я сказал себе, что собираюсь сделать это в первую ночь, когда она появилась здесь, но я не могу. Потому что девушка, сидящая вон там, — это та самая девушка, в которую я влюбился до безумия. Мне нужно многое переосмыслить, но это никогда не изменится.

Она всегда будет оказывать на меня такое влияние.

Прошло всего несколько минут, когда Мали ворвалась в дверь, как ураган, которым она и является.

— Ладно, что, черт возьми, произошло, что ты не мог сказать мне по телефону? — кричит она.

Кэм смотрит на нее с нежностью. — Подожди.

Он подходит к Лейкин и осторожно дает ей понять, что Мали здесь, стараясь не напугать ее. Она снимает наушник, и они вдвоем возвращаются к нам. Лейкин садится на один из барных стульев, и я качаю головой.

— По закону тебе должно быть двадцать один для того, чтобы сидеть здесь, — говорю я ей.

Она сужает глаза, как будто хочет понять, прикалываюсь ли я над ней или веду себя как придурок, пока Кэм не вступает в разговор.

— Он прав. Даже если ты не пьешь алкоголь, ты не можешь сидеть за барной стойкой.

С небольшой извиняющейся улыбкой, брошенной в мою сторону, она поднимается и встает рядом с Мали. Кэм медленно рассказывает о событиях прошлой ночи, объясняя их так, что мы с Лейкин заново переживаем момент, который я предпочел бы забыть. Рассказав ей о том, что пропавшие листовки Монти были повсюду, он достает из-под барной стойки свернутую фотографию.

— Это было под ними, — говорит он.

Я помогаю ему развернуть, и глаза Мали расширяются, когда она видит написанное на ней слово «виновны». Теперь, когда она это увидела, мы можем выбросить ее, как я хотел сделать прошлой ночью. Это не только похоже на угрозу, но и напоминает мне о том, как все было прекрасно до отъезда Лейкин.

— Итак, что это значит? — спрашивает Мали. — Этот человек теперь охотится за всеми нами?

Кэм пожимает плечами. — Вот на что это похоже. Нам всем нужно быть осторожными, по крайней мере, до тех пор, пока мы не выясним, кто это такой и как нам с ним справиться.

Лейкин разражается саркастическим смехом. — Думаешь, я еще не пыталась это сделать? Выяснить, кто этот придурок? Это невозможно. Они заметают следы, как чертовы боссы мафии.

Брови Кэма поднимаются, когда он поворачивается ко мне. — Ты же не думаешь…