Португалия

В Португалии, как и ранее в Советском Союзе, был свой период, отмеченный ускоренным строительством нового жилья. Он пришелся на вторую половину 1970-х годов, когда в страну хлынули потоки иммигрантов из Африки. Количество так называемых retornados – «возвращенцев», которых страна, по большому счету, не ждала и была к ним не готова, составило тогда более трети миллиона человек – на девятимиллионную Португалию. Параллельно с ними из колоний, в основном из Анголы, Мозамбика, Кабо-Верде и Сан-Томе́, в больших количествах прибывали и африканцы. И если у белых в метрополии, как правило, были родственники или друзья, которые могли их на первых порах приютить, то черным приходилось селиться, где попало. В первую очередь они заполняли собой лиссабонские пригороды или окрестности северной столицы Порту, и с тех пор здесь образовались настоящие трущобы, из поначалу деревянных бараков, а потом – чуть более адекватного, но все равно, двадцать лет спустя – уже обветшалого и полуразвалившегося жилья. Некоторые пригороды Лиссабона до сих значительно больше, чем наполовину, заселены африканцами – переселенцами из колоний в 1970-е и их потомками.

К 1994 году, когда Лиссабон был объявлен культурной столицей Европы и когда я впервые в жизни приехал туда в качестве корреспондента радиостанции «Эхо Москвы», государство серьезно задумалось о преображении облика столицы и пригородов и об освобождении их от ветхого жилья и расплодившегося «самостроя», который к тому времени стал вовсе не редким явлением. В 1993 году здесь была принята национальная Программа по переселению, целью которой и стало строительство достойного жилья для жителей фактических трущоб, выросших вокруг двух португальских столиц. За пару лет глубокой исследовательской работы было зарегистрировано около 50 тысяч семей, подпадающих под данную программу. На сегодня она выполнена почти на 90 процентов, что совсем не означает, что сам процесс проходил и проходит гладко и без проблем: правом на так называемое социальное жилье все это время обладали лишь те жители, кто попал в реестр с началом кампании. Те же, кто поселился в этих пригородах позже, не с начала их заселения, но почти так же давно, и имел даже родившихся здесь внуков, получали новые квартиры отнюдь не просто: от них требовались всякие документы, подтверждающие их право на переселение, и т. д.; в ходе переселения не всегда учитывалась потенциальная динамика развития семьи, когда в одну трехкомнатную квартиру могли поселить сразу нескольких взрослых родственников, не учитывая того, что каждый из них готов завести детей и зажить самостоятельной жизнью. О сломе старого жилья жители предупреждались заранее, но, как всегда это бывает, люди либо не хотели ехать в предложенный район, либо претендовали на лучшие условия. С «самостроем» власти обращались и вовсе бесцеремонно, жестко, с привлечением полиции, выбрасыванием мебели и личных вещей на улицу. Местными административными органами, муниципалитетами, на которые пришлась основная часть бремени по сносу и переселению, помимо предоставления бесплатного социального жилья предлагались и другие, альтернативные способы улучшения условий проживания. Среди них была, например, форма частичной аренды жилья, когда определенный ее процент оплачивался городской администрацией.

Столичные власти сегодня обещают, что в ближайшем будущем по-прежнему довольно мрачные и неприветливые лиссабонские пригороды, как, например, район имени 6 мая в округе Амадора, где периодически проходят полицейские рейды против местного криминалитета, а также ряд других неблагополучных районов будут, наконец, полностью расселены и перестроены.

Стрит-арт

Насколько меня не восхищают настенные надписи и рисунки в европейских городах, настолько радуют они в Москве и других российских городах – мне кажется, что это как подпись под архитектурным документом эпохи: «одобряю», «принимаю». Понятно, что надписи такого рода могут быть нелицеприятными, содержать политический контекст и попросту быть оскорбительными.

С нелегальными граффити, усовершенствованной разновидностью наскальной живописи, по которым далекие потомки, наверное, столь же внимательно будут изучать сегодняшнее время, в Португалии борются единственным способом – лицензированием этого вида творческой деятельности. Согласно закону от августа 2013 года теперь любой, кто захочет разрисовать стену, повесить на нее плакат с призывом, обращением или политической агитацией, должен будет получить соответствующее разрешение в местном муниципалитете. В заявке надо будет изложить суть художественного или социального проекта и приложить к нему письменное разрешение владельца здания. Тот, кто будет пойман за попыткой «изменить характер поверхности, в том числе испортить или испачкать движимое или недвижимое имущество, должен будет в зависимости от серьезности ущерба и повреждений заплатить штраф от 100 до 25 тысяч евро.