Поручик Империи

И вот очередной городок. Маленький, вполне ухоженный. «Клонированные» жители, будто бы телепортом занесенные из предыдущего поселения. Никаких отличий. Ничего такого, чтобы глаз мог зацепиться. Худощавые, уставшие бедняки в застиранной одежде. Упитанные бюргеры, с достоинством несущие свои отвисшие животы по тротуарам. Ну и щеголи самого разного фасона — среди них хватало и откровенных доходяг, и заплывших жиром «сироток».

Подводы жмутся к тротуарам, пропуская явных военных. Чьих — не понятно. Форма вроде не их, не германская, но раз уверенно так едут, значит так и надо. Не им, простым обывателям пререкаться с вооруженными людьми.

Поворот и Максим ревет в полную мощь своих легких:

— Огонь!

Секунда. Другая. Третья. И оба курсовых пулеметов на крыше его Даймлера оживают, начиная сметать кавалерийский эскадрон, с которым они столкнулись практически лоб в лоб.

Два «Максима» захлебываясь высадили две полные ленты с кинжальной дистанции. Заткнулись и характерно так запарили. До головных всадников было метров сорок, не больше. Чех, разумеется, затормозил. Сообразил. Таранить кавалерию на грузовике — плохая забава. Очень уж тяжелые лошадки. Одну-две собьешь, а потом беда.

Пулеметы затихли.

А перед отрядом предстала жутковатая картина. Пострелянные люди и лошади были навалены прямо вдоль улицы. На такой дистанции пулемет уверенно пробивал бойца навылет и поражал следующего деформированной пулей. Везде кровь, крики, ржание, стоны. Масса бьющихся в агонии лошадей. Людей тоже не всех наповал уложило. Хватало тех, кто шевелился и что-то кричал в этой каше. Да и невезучие прохожие испуганно жались к стенам домов. А то и присев, старались сжаться в комочек, словно надеясь испариться, исчезнуть и стать невидимыми.

Ян — едва успел затормозить. Чуть-чуть и поцеловал бы задницу головного Даймлера. А вот Синичкин на своем Форде врезался, хоть и не сильно. Так — чуть-чуть.

— Йозеф, — нервно сглотнув, произнес Максим. — Давай там, по тротуару.

Чех не понял. Пришлось руками показывать.

И вот, головной грузовик начал прижиматься к тротуару, разгоняя перепуганных людей. Медленно. Не спеша. Осторожно переезжая не слишком густо наваленные тела, покачиваясь на них как на кочках или колдобинах. А бойцы, повинуясь приказу поручика, добивали из винтовок тех лошадей, которые были слишком близко и могли представлять угрозу для грузовика. Ну и тех противников, что тянулись к оружию.

Поляк, чуть помедлил, но тоже двинулся следом по уже проторенной дороге. Переезжать раздавленные один раз тела было намного легче — меньше качало. Синичкин чуть задержался, но и он поехал. О том, что там творилось у людей в душе Максим даже и не пытался думать. Не до того.

— Тормози, — крикнул поручик Йозефу, когда они проезжали мимо телеграфа. После чего прихватив пару бойцов решительно двинулся внутрь. Минуты не прошло, как послышались пистолетные выстрелы. А потом, уходя, Максим кинул пару гранат в аппаратную. Он их специально прихватил для того, чтобы вывести из строя оборудование.

Конечно, жестоко. Телеграфисты ни в чем не виноваты. Но своевременное сообщение в штаб корпуса о происшествии может и подождать. Они, правда, могли уже успеть «отстучать». Но наш герой надеялся на лучше.

Вышел. Залез в кабину и кивнув Йозефу, произнес:

— Вперед.

До искомого городка было километров пять — не больше.

Максим нервничал.

Ему хотелось заставить разогнать этот грузовик как можно больше. Однако он понимал, чем может обернуться ненужная гонка. И он держался. Терпел. Каких нервов дались ему эти пять километров! Пятнадцать минут. Всего каких-то пятнадцать минут, которые они ехали. А переживаний — словно неделю мучился!

На въезде в городок блокпоста опять не было. Видимо еще не научились их ставить немцы.

Проехали дальше. Медленно. Немногим быстрее пешехода.

Выехали к комендатуре.

Небольшая уютная площадь была буквально забита «посетителями». Три легковых автомобиля, два грузовика, два десятка всадников, полсотни пехоты, офицеры, просто прохожие разного толка. А ведь еще имелись и люди внутри.

— Лев Евгеньевич, — громко произнес Максим, достаточно, чтобы через фанерную стенку услышал прапорщик. — Передайте Синичкину — пусть выезжает вровень с нами. Его пулемет нам очень пригодится.

Секунд тридцать заминки и вот уже небольшой Форд подтянулся, вводя в действие свое вооружение. Так что теперь, в сторону площади, имевшей едва двести метров в поперечнике, смотрело три станковых пулемета, изготовленных к бою.

Их заметили. Сразу. Все. Вон как заткнулись. И пулеметы опознали.

Максим выпрыгнул из кабины грузовика на брусчатку. Оправил форму. И громко крикнул:

— Hände hoch!

Мгновение. И тишина стала более вязкой и ощутимой.