Поручик Империи

Хоботов промямлил вопрос. Немецкий унтер что-то прошептал в ответ, и Хоботов побледнел. Он не столько услышал, сколько понял, прочитав по губам.

– Что он сказал?

– Он просит добить… но…

– Что?! – продолжил давить Максим, шагнув вперед, отчего прапорщик отступил и свалился в траншею. Аккурат на тело погибшего русского солдата.

– А-а-а! А! – истошно закричал Хоботов, схватившись рукой за вывалившиеся кишки покойника.

– Хоботов! Это мелко! Что вы по трупу елозите? Вы же ему все внутренности отдавите.

– Ваше благородие, – попытался вмешаться Васков, но был остановлен жестом.

– Этот солдат, – продолжил поручик, – получил ранение, вспоровшее ему живот. И он умер не быстро. Ползал по траншее и собирал собственные кишки, вперемешку с землей, пытаясь запихнуть их обратно в живот. Его последние часы были полны боли и ужаса, – произнес Максим и, присев, протянул руку Хоботову, помогая выбраться. И когда тот с трудом вылез наверх, добавил: – Поверьте, он был бы счастлив, если бы кто-то прервал его мучения.

– Вы считаете? – нервным, неуверенным голосом спросил Лев Евгеньевич.

Вместо ответа Максим подвел Хоботова к немецкому унтеру. Вложил в руку прапорщика нож. Приставил лезвие к той части грудной клетки немца, где должно было располагаться сердце. Повернул, дабы клинок легко прошел между ребер. И ударил сверху второй рукой по рукоятке, вгоняя нож в немца. Тяжело раненный унтер вздрогнул, передавая эту вибрацию на рукоятку. Лев Евгеньевич рефлекторно выдернул нож… да так и остался сидеть с потерянным видом возле быстро затихшего тела противника.

– Федот Евграфович, – обратился Максим к младшему унтер-офицеру. – Выполняйте приказ.

– Есть! – козырнул тот, и солдаты засуетились.

Прошло минут пятнадцать.

Совершенно потерянный, подавленный и перемазанный в крови с головы до ног Хоботов все так же сидел возле трупа и смотрел куда-то перед собой.

– Ваше благородие, – тихо произнес Васков, подойдя, – зачем вы так?

– Война – это место, где пирует смерть. И, как любая баба, она не любит, когда от нее нос воротят.

– Так как же нос не воротить? Страшно же умирать.

– Да. Но это неизбежно. Не сегодня, так завтра. А страх? Александр Македонский как-то сказал, что страх гонит воинов вперед, но только победившие страх побеждают…

– Кого? – наконец-то подал голос Хоботов. – Кого они побеждают?

– Себя, – произнес поручик, обернувшись, и продолжил, разворачивая мысль: – Величайший враг прячется там, где вы меньше всего его будете искать. Не понимаете? А вы попробуйте встретиться со своими страстями, слабостями и страхами лицом к лицу. Глаза в глаза. И набить им морду…

Глава 3

26 августа 1914 года, где-то в Восточной Пруссии

Пулеметную роту крепко накрыли. Позиции-то, конечно, те еще были. Устроены тяп-ляп на скорую руку. Но их перекопало снарядами так, что жуть. И судя по воронкам – очень немалым калибром. Скорее всего даже шестидюймовыми гаубицами долбили, что говорило о многом. Оперативная реакция на выявленные позиции обычно осуществляется орудиями пожиже. Просто в силу того, что они ближе и доступнее к передовым частям. А тут получалось, что немцы заранее знали, где встанет пулеметная рота… и очень точно знали…

Во всяком случае, именно к этим выводам Максим и пришел, изучая разбитые в пух и прах позиции. Местами, конечно, участки эрзац-траншей сохранились, но в целом все выглядело так, словно кто-то пытался вспахать снарядами этот участок земли.

Пока солдаты под руководством Васкова играли в кротов и пытались откопать ценное имущество, поручик прогулялся по наблюдательным постам. Неизвестно же, как бойцы заняли свои позиции. Может, оттуда ничего и не видно. Или они сами как на ладони. Их же наверняка никто не учил этому делу. Вот Максим и не решился пускать все на самотек. А то еще немцы внезапно выскочат откуда-нибудь и поймают их со «спущенными штанами» на этих «археологических раскопках».

Что любопытно, Хоботов, несмотря на свое состояние, увязался за поручиком. Молча, к счастью. Просто наблюдая за тем, что и как тот делает. А дел хватило…

Как Максим и подозревал, солдаты обычной линейной пехоты не имели ни малейшего представления о том, как нужно выбирать позиции для наблюдательных пунктов и маскироваться на местности. Пришлось показывать. Рассказывая и подробно разъясняя, казалось бы, очевидные вещи.

– Ну и зачем ты высовываешься над деревом?

– Чтобы посмотреть, ваше благородие.

– А как со стороны это будет выглядеть, ты не подумал? Вот лежит, значит, на земле поваленное дерево. И тут раз! На него взгромождается волосатый колобок с ушами. Сидит такой и глазами моргает. Ну а что? Обычное же дело.

– Виноват, – подавив улыбку, буркнул солдат.

– Подумай, как разместиться так, чтобы в глаза не бросаться.

– Ваше благородие, – жалобно произнес солдат, не вполне понимая, что от него требуется.

– Ладно, – тяжело вздохнув, произнес Максим и перешел к наглядным объяснениям…