Поручик из Варшавы 2 (СИ)

К несчастью, одним из танкистов был подпоручик Пиотровский, посчитавший, что взрыв, который он почувствовал влечёт полное уничтожение машины. Молодой офицер впервые в жизни ошибся, и тут же поплатился за свою ошибку самым главным, что есть у любого человека — своей жизнью.

Впрочем, на этом удача немцев окончательно покинула — наконец поднялись в атаку польские пехотинцы, и, сумев преодолеть пулемётный огонь немецкого охранения, следом за танками, ворвались на артиллерийские позиции. Местами завязался рукопашный бой, где поляки имели численное превосходство и своими активными действиями заставили противника отступить. Вообще, в целом, немцы не приняли рукопашного боя и начали поспешно отступать. Поляки было бросились преследовать, но не дойдя до ближайшей деревушки к северо-западу, получили «по зубам» массированным стрелково-пулемётным и миномётным огнём, и, были вынуждены отойти для перегруппировки.

Постепенно начала наступать тишина, прерываемая лишь звуками, издаваемые сотнями людей, занятыми своими делами: кто-то собирал трофеи, кто-то перевязывал раненых, а кому-то досталась прискорбная участь — хоронить своих павших товарищей.

Я к этому моменту уже обосновался у радиостанции одного из своих танков. Приказ о сборе услышали все, и, минут через тридцать неровной линией в поле застыли оставшиеся танки 7ТР. К этому времени уже удалось организовать какой-никакой, а порядок: были выставлены посты для наблюдения за воздухом и за округой, возле придорожного овражка уже организовали полевой перевязочный пункт. Немногочисленные на фоне пехотинцев в маскировочных балахонах танкисты выделялись своими чёрными комбинезонами и ребристыми шлемами. Экипажи боевых машин как раз занимались осмотром своих танков и подсчётом боеприпасов и топлива, как вдалеке замаячили всадники, о которых тут же было доложено мне и капитану Галецкому. Ещё через какое-то время всадники приблизились и в одном из них я с изумлением узнал ротмистра Яблоньского.

Уланский офицер, пришпорив коня, в сопровождении ординарца и трубача двинулся в нашу сторону на рысях. Когда он приблизился, по выражению лица офицера я понял, что он весьма сильно рад видеть меня живым.

Спешившись, ротмистр передал поводья своему ординарцу, после чего приложил два пальца к козырьку своей фуражки, улыбнувшись, сказал, намекая на лежащие то тут, то там тела в серо-зеленой форме «фельдграу»:

— Неплохое выдалось дело?

Я также дежурно откозырял, приложив пальцы к своему танковому шлему и неопределенно пожал плечами:

— Потери большие.

— Ну, на то и война! Вы, вон и танкетки пожгли, и броневики, и пехоту накрошили. Хорошее у вас дело вышло! Знатное! А потери… Пополнят! — С уверенностью в голосе заявил ротмистр. — Опять же, наша бригада подошла в полном составе, ещё и батальоны третьей дивизии на подходе! Да и без артиллерии не обойдётся! Прямо в боевых порядках нашей бригады батареи из лёгкого артполка идут!

— Артиллерия, это, конечно, хорошо! — Кивнул я. — Вот только снарядов и топлива у меня практически не осталось. Без них, мои танки станут бесполезными железными игрушками!

— Не беспокойся! Грузовики твоего батальона я тоже видел. Они тоже скоро здесь будут!

— Спасибо! Обрадовал! — Улыбнулся, наконец, я.

Настроение у меня резко поползло вверх. Приятно, когда не нужно считать литры топлива и снаряды! Ой как приятно!

Ротмистр Яблоньский обернулся — его эскадрон уже прошёл по дороге в том направлении, откуда по моим прикидкам пришли немцы. Я же бросил беглый взгляд на оставшиеся в строю танки. Было их немного. Всего — девять машин. Остальные были либо уничтожены, либо требовали различного ремонта. Своими силами экипажи обещали вернуть ещё две машины — но это не раньше, чем через полтора часа.

Эскадрон за эскадроном проходила мимо Великопольская кавалерийская бригада бригадного генерала Романа Абрахама. Сам генерал передвигался не верхом, а на легковом автомобиле — по статусу положено. Вот он и остановил своего «Мазура» на обочине, неподалёку, пропуская остальную колонну, после чего в сопровождении ординарца направился в нашу сторону.

Я приказал ближайшему улану, что попался под руку, найти и как можно быстрее доставить ко мне капитана Галецкого.

Генерал внимательно смотрел по сторонам. Оценивал обстановку. И, наконец, подойдя ко мне, приложил два пальца к своему головному убору.

— Пан Генерал! — Вытянулся я, собираясь сделать доклад, но он жестом руки остановил меня:

— Всё вижу, поручик. Всё вижу.

И улыбнулся так генерал, как-то по-доброму, что на душе стало легче, но сильно зазнаваться и расслабляться не дал — тут же перешёл к делу:

— Доставай карту.

Я послушно вынул из полевой сумки карту местности и разложил её прямо на броне ближайшего танка. В этот самый момент за моей спиной появился капитан Галецкий, и, попросив разрешения присутствовать, пристроился рядом.

— Сколько в батальоне целых танков?

— Девять машин условно готовы к бою. Требуется пополнить боекомплект и топливо. Ещё две машины приведут в норму в ближайшие два часа. Остальные нужно ремонтировать.