Поручик из Варшавы 2 (СИ)

Например, уже в пять утра, генерал смог выбить у генерала Кутшебы звено самолётов-разведчиков и эскадрилью истребителей для их прикрытия. Как итог, уже к десяти часам утра, командир дивизии имел представление о том, что происходит на участке предполагаемой обороны соседней армии, которой, своими активными действиями и должна была помочь оперативная группа «Альтер», как среди штабных офицеров сразу же прозвали наше объединение.

Ещё раньше, к основным объектам, таким, как перекрёстки важных дорог и железнодорожные и автомобильные мосты, были посланы немногочисленные пехотные заслоны, усиленные сапёрами со взрывчаткой и огневыми взводами противотанковых орудий. Самым важным же было наличие в составе таких групп радистов с радиостанциями, коих в польской армии было не то, чтобы много.

А в районе пяти утра, из штаба армии умчались делегаты связи, которые должны были обеспечить взаимодействие с частями армии «Лодзь», соседствующими с нашей армией с юга.

Немаловажным был факт, что с первыми разрывами бомб (а на Калиш был совершён авиационный налёт, успешно отбитый уже готовыми к бою зенитчиками), в городе началась реквизиция гражданского транспорта: грузовые и легковые автомобили, автобусы, подрессоренные коляски, к концу первого сентября должны были быть переданы в войска. А на дорогах появились мобильные патрули войсковой жандармерии и кавалеристов, которые должны были изымать подходящий транспорт у гражданского населения. Так, например, генерал Альтер, улучив пару минут на то, чтобы выслушать мои размышления о тактике применения танкового батальона, выделил в моё распоряжение сразу восемь единиц автомобильного транспорта: два городских автобуса и четыре стареньких полуторки «Форд». И грузовики он придал не пустые — загруженные бочками с машинным маслом и дизельным топливом. А в автобусах разместился взвод стрелков, набранный, внимание, из городских полицейских. Конечно, тяжелого оружия у них нет, но в качестве охранного подразделения, они со своими пистолетами и винтовками, будут смотреться идеально.

Вскоре, в кабинет к генералу забежал молодой хорунжий, с эмблемами войск связи, и, что-то коротко сообщив Альтеру шёпотом, протянул небольшой листок. Командир двадцать пятой дивизии помрачнел, после чего привлёк внимание всех офицеров и начал читать:

— Панове офицеры, несколько часов назад, германская авиация нанесла удары по Велюню, Быдгощу, Хойнице. В Велюне большие разрушения, несколько сотен погибших гражданских. Ведутся спасательные работы.

Закономерно, что такая информация была бурно-негативно встречена всеми присутствующими. Кто-то из штабных даже негромко выругался, что было всеми встречено с пониманием…

Ни я, ни капитан Галецкий просто так стоять и ждать у моря погоды не собирались, поэтому тут же предложили план действий для наших подразделений. План был прост — на основе наших батальонов, формируются небольшие броне-моторизированные группы в составе взвода пехоты на грузовиках и взвода танкеток или бронеавтомобилей, которые отправляются по двум параллельным дорогам в сторону наступающего противника. Основная задача — поиск противника и сбор наших отступающих частей, если такие будут попадаться. Участие в этой затее решил принять и генерал Абрахам, который предложил добавить к нашим мобильным подразделениям, эскадрон своих кавалеристов — по полсотни сабель для несения фланговых дозоров.

Генерал тут же отдал распоряжение и вскоре на свет появился приказ…

Подпоручик Северен Маршалек. Отдельный танковый батальон армии «Познань».

Последние несколько часов, каждый из солдат и офицеров батальона был весьма сильно напряжён — чувствовалось, что началось что-то весьма более серьёзное, чем очередные манёвры, на которых мог бы присутствовать сам пан Маршал.

Подтверждение этим печальным мыслям принёс авиационный налёт на Калиш, состоявшийся в районе семи утра. К счастью, артиллеристы-зенитчики свой хлеб ели не зря — наблюдатели вовремя обнаружили опасность, а расчёты орудий, уже занявшие позиции, встретили вражеские бомбардировщики огнём, и пусть, что сбить не удалось ни одну машину противника, главное — германские бомбы были сброшены в поле, и, никаких потерь среди польских военнослужащих или гражданских лиц не было.

После налёта, все сразу как-то посуровели. Как-то разом перестали слышаться шуточки с разных сторон, а с хмурых лиц солдат то и дело читались вопросы: «Как же так, пан командир?». К счастью, в батальоне были опытные офицеры, поэтому капитан Завадский всем и каждому нашёл работу: экипажи бронированных машин, вместе с начальником по технической части, начала буквально вылизывать каждый танк, танкетку и бронеавтомобиль, отыскивая возможные неисправности.

— В бою, ни один из танков не должен встать! Единственная причина, по которой танк может застыть на поле боя, гибель машины или экипажа! — Нравоучительно говорил капитан Завадский.

Подпоручик Северен Маршалек, как и несколько других офицеров штаба, бегали между машинами и контролировали выполнение назначенных начальником штаба батальона работ.