Поручик Ржевский или Любовь по-гусарски

   Но карточные дамы его сегодня не любили. Ржевский сердился на них и в пьяном угаре давал себе слово не встречаться никогда более с той женщиной, которую олицетворяла собой проигранная карта.

   - Эх, фигура дура! - в сердцах воскликнул поручик. Разодрав в клочья очередную злополучную карту, он бросил клочки под стол и растер их сапогом. - Опять талия ни к черту.

   - На счет талии дамы треф судить не берусь, - с добродушной улыбкой заметил граф Долбухин. - На картинке ниже бюста не видно.

   - Ну, ежели, граф, вам пришла охота каламбурить... Поверьте моему опыту, когда у бабы лицо пухлое, то и талия у нее должна быть как у бочки.

   - Позвольте с вами не согласиться, дорогой друг, - вступил в разговор майор Котлярский. - Возьмем, к примеру, мою тетку: ее одна щека, как мои два кулака, того гляди фасьяль лопнет. А талия у ней - с булавку! И вот, что интересно, у дочери ее, то есть у моей кузины, всё наоборот - щеки впалые, а за пузом никакой талии впомине не видать.

   - Еще неизвестно, какая талия лучше, - заговорил Денис Давыдов. - Я сужу так: на балу хогоша та дама, что пги тонкой талии, а в постели, пагдон, куда лучше пышка. Оно и мягче, и теплее. Скажи, Гжевский!

   Поручик, с кислым видом внимавший их рассуждениям, махнул рукой:

   - Талия, щеки, пузо - какая, право, чушь, господа! По мне, женщины делятся на три категории: на дам, на не дам и на дам, но не вам.

   Мужчины грохнули со смеху.

   - Ай, бгаво, Гжевский, потешил! - в восторге восклицал Давыдов, ударяя себя ладонями по коленям.

   Только один человек из всей компании не смеялся. Это был корнет Васильков. Ему сегодня не везло пуще всех. Из оставшихся у него на руках десяти рублей он, стыдясь самого себя и краснея, как девица, ставил по рублю. Он был готов играть в долг, но ему не верили. Затянувшийся разговор о женщинах действовал ему на нервы.

   - Афанасий Сергеич, вы будете метать? - нетерпеливо выкрикнул корнет своим тоненьким голоском.

   - Буду, дорогой мой, - спохватился майор. - За дело, господа, с богом, - и он распечатал свежую колоду.

   "Ну, стерва, ежели подведешь", - подумал Ржевский, поставив на червонную даму.

   Майор Котлярский стал метать.

   Очередная талия отняла у поручика последние деньги. Не помогла ему ни дама черв, ни бубновый туз. Поручик в остервенении рвал карты зубами и, запихивая их в пустую бутыль, приговаривал:

   - В темницу, в темницу вас, сволочей.

   - Полно, бгатец, - веселился Давыдов, распихивая по карманам выигранные деньги. - В любви повезет.

   - Да что любовь! В любви мне и так всегда перепадало.

   Корнет Васильков, спустивший свой последний рубль, положил голову на стол, как на плаху, и зашелся от рыданий.

   - Вот уж напрасно, дорогой мой, - сказал майор Котлярский, погладив его по плечу. - Велика беда! В другой раз отыграетесь.

   - Нет, я застрелюсь, - ревел корнет, не подымая головы. - Мне ни в картах не везет, ни в женщинах.

   - Ну, в картах это дело наживное, еще научитесь. А что до женщин... Хотите, я горничной моей, Глашке, за вас словечко замолвлю? Она вам не светская дама - ломаться не будет. Хотите, дружочек?

   - Хочу-у, - всхлипнул Васильков.

   - Ну вот и ладненько. Сейчас только еще шампанского примем, и я вас, голубчик, устрою.

   Майор заказал лакеям вина и закуски.

   - А для меня у вас горничной не найдется? - спросил Ржевский, вытирая усы после пропущенной стопки водки.

   - Да ради бога, дорогой мой. Желание гостя для меня закон. Эй, Прошка! - крикнул Котлярский лакею. - Позови Аглаю.

   - Дык, спит она, барин.

   - Разбуди, от нее не убудет. Скажи, дело к ней есть срочное, радостное.

   Через пять минут в комнату вошла лохматая седая старуха в длинной ночной рубахе.

   - Вот и вам горничная, поручик, - еле сдерживая смех, заявил майор. - Прошу любить и жаловать.

   - Э-э, нет, - скривился Ржевский. - Увольте-с. Я еще не настолько пьян.

   Все весело заржали.

   - Чё звали-то, батюшка? - спросила старуха, щуря на хозяина подслеповатые глаза. - Прошка сказал, обрадовать меня хотели. - Она облизнулась. - Уж рюмочку-то налейте, старой, коли разбудили.

   Со смехом вручив старухе недопитую бутылку, майор прогнал ее из гостиной.

   - Кстати, о старухах, - задумчиво обронил граф Долбухин. - Представьте, господа, моя бабка, графиня Аделаида Петровна, на картах сделала себе целое состояние.

   Присутствующие недоверчиво переглянулись. Но в их глазах все же появился определенный интерес. Устав от картежной баталии, они были сейчас готовы выслушать любую историю.

   И граф Долбухин начал рассказывать, не спеша попивая из горлышка шампанское:

   - Отец мой, Меркурий Петрович, однажды в юности крепко проигрался в карты некоему князю Г. А надобно заметить, что мое семейство в ту пору было в долгах как в шелках. Вернувшись под вечер домой, отец во всем признался моей бабке, заявив в отчаянии, что не видит иного выхода, как свести счеты с жизнью. Но та, конечно, его отговорила и на следующий день отправилась к князю.

   Князь Г. несказанно обрадовался ее визиту, поскольку был в нее давно и безнадежно влюблен. Когда моя бабка упомянула о долге сына, князь засмеялся и ответил, что простит всё за одну проведенную с ней ночь.