Поручик

Вахмистр одобрительно закивал. На самом деле, наши винтовки по дальнобойности, надежности и убойности превосходили почти все известные образцы стрелкового оружия, но вот необходимость передергивать затвор после каждого выстрела значительно снижала скорострельность. А в городских условиях это будет поважнее дальнобойности…

— Ну, вот как-то так, господа… Всем все понятно?

— Так точно, господин поручик!

После того, как все разошлись по своим подразделениям, я присел на землю, облокотившись спиной о ствол клёна. Черт его знает, что день грядущий нам готовит…

Послышался рокот двигателя грузовика. Привезли новые карабины. Я наблюдал, как солдаты разбирают оружие и тихо радовался двум вещам: патронов, магазинов и карабинов было много — чуть больше сотни стволов с полным боекомплектом. У нас появлялись добавочные шансы на успех.

— Г-господин по-оручик! — прибежал рядовой Мамсуров, раскрасневшийся и шумно дышащий от долгого бега.

— Ну что там, Мамсуров?

— Господин полковник передал ответ, — и протянул мне бумажку, сложенную пополам.

На ней было написано в стиле нашего полковника — очень коротко: «Одобряю, действуйте. Начинаем 5.00».

Я глянул на часы — было 21.17. Вечера были по-летнему светлыми, стемнеет не раньше половины одиннадцатого… Бойцы успеют выспаться.

Я отпустил Мамсурова, отдал команды Стеценко и нижним чинам на отбой. Про караулы я мог не беспокоиться — с этим проблем не было, да и помощники у меня толковые — один Стеценко чего стоит, хотя и мерзавец редкостный…

Один вопрос не давал мне покоя — наша бригада вот так запросто расположилась в пяти километрах от городка и никто нас не заметил? Как-то мало похоже на правду… Хотя, мало ли… Полковник у нас, слава Богу, не дурак.

Меня клонило в сон.

Проснулся ровно в 4.55. Как по будильнику. Вокруг уже кипела жизнь — солдаты готовились к бою. Я встал, потянулся, провел рукой по портупее с оружием — шашка и револьвер были на месте.

Неподалеку Стеценко втолковывал что-то паре солдат. Я хотел позвать его, но потом заметил, что у меня дрожат руки. Черт!

Я заложил руки за спину и позвал Стеценко.

— Га-аспадин поручик!?

— Командуй выдвигаться к овражку, Стеценко. И поставь в авангард ребят поглазастее…

— А я сам в авангарде пойду, можно?

Я нахмурился. Если потеряю замкомроты — не прощу себе всю жизнь. Но Стеценко парень ушлый и наблюдательный до тошноты — не подведет.

— Лады. Только аккуратно.

Стеценко побежал отдавать приказы. Я решил, что пойду с пулеметной командой — как раз в центре колонны.

Не дожидаясь команды из штаба, мы выдвинулись.

Бойцы шагали по мокрой от росы траве, стараясь не шуметь. Где-то неподалеку начинался овражек, и нужно было его не прозевать.

Не прозевали. Солдаты попрыгали на дно, тихо матерясь — ручей оказался довольно глубоким, вода заливалась за голенища сапог и в ботинки. Мои сапоги были повыше солдатских, так что мне повезло. Вахмистр Перец подавал бойцам ящики с пулеметными лентами, те нагружали их себе на спины и уходили в утренний полумрак. Спустили и три наших пулемета — два станковых и два ручных. Я помог пулеметной команде и, после того как передал ящики на руки одному из бойцов, зашагал по дну ручья.

Вдруг небо осветилось зеленоватым светом — ракета! Бригада пошла в наступление…

— Всем пригнуться! Без моей команды из оврага ни шагу. Огонь без приказа не открывать! — скомандовал я.

Солдаты передали приказ по цепочке. Сразу стало тише, и двигаться мы стали медленнее.

Первый взрыв разорвал тишину где-то вдалеке. Затем еще и еще — работала полевая артиллерия. Потом к знакомым звукам стрельбы сорокпяток добавились более гулкие и редкие — похоже, лоялисты открыли ответный огонь. Видимо, гаубицы… Черт бы их побрал!

Вдруг колонна замерла.

— Мины!.. Мины… — пронеслось среди солдат.

Проклятье! Я как мог быстро отправился к авангарду. Солдаты уступали мне дорогу, прижимались к краям оврага.

Ребята уже занимались делом. Двое со щупами обыскивали стенки оврага и дно ручейка. Стеценко подобрался поближе ко мне и сказал:

— Чуть заметил! Там лягушка противопехотная торчала, я уже и ногу поднял, чтоб шагнуть… Еще секунда — и хана мне, десятой роте и обходному маневру. Тьфу!.. — потом Стеценко выматерился.

Солдаты извлекли со дна ручейка еще три мины, и мы двинулись дальше. Оставалось метров сто, когда артиллерийской канонаде прибавились новые звуки — несколько хлестких взрывов, частые винтовочные выстрелы и пулеметные очереди.

— Г-господин поручик!.. Что это? — боец по фамилии Панкратов явно нервничал, он постукивал пальцами по цевью карабина.

— Бог его знает!

Но я-то догадывался… У седьмой стрелковой роты не было глазастого Стеценко в авангарде, и, похоже, они напоролись на мины… Тут-то наши синемундирные друзья их и накрыли. Первым желанием было поднять роту в атаку, отвлечь на себя лоялистов… Потом бросил:

— Движение не прекращать, темп не увеличивать. Атакуем только по моей команде!

На другом конце городка и на холмах перед Клёном стрельба не прекращалась. Похоже, бойня там была в самом разгаре, и сложно было понять, на чьей стороне удача.